Ещё, сука, раз...

      — Габриэль, прошу, открой или выйди! Габри, пожалуйста! — эльф игнорировал отчаянную долбежку в дверь и голос Вару, продолжая утыкаться мокрым носом в подушку и вздрагивать от всхлипов. Ему не хотелось никого видеть, и мальчишка не мог понять, почему Пепелов не хочет просто оставить его в покое. Все тело болело, особенно живот и ребра, отчего бубновый валет сжался в комочек и тихо заскулил, обнимая себя.       — Доломцев Габриэль, твою бубновую мать, я сейчас дверь выбью! — воскликнул пиковый, уже выходя из себя. — Ты меня знаешь! — первый клон снова всхлипнул и, прикрыв на несколько секунд глаза, крутнул кистью, этим движением с помощью магии открывая замок. А мгновение спустя внутрь буквально ворвался Вячеслав с красным и блестящим от пота лицом и гневно горящими глазами. Пыл старшего остыл, едва он увидел лежащего к нему спиной эльфа, студент, вздохнув, подошел к постели младшего и присел с краю, кладя руку на узкое плечо.       — Габри, что это было? Почему ты закрылся и игнорировал меня?..       — Зачем ты пришел? — вопросом на два шепотом парировал русоволосый и тяжело сглотнул, поморщившись. Сказать же, что Ватрушка опешил, значило ничего не сказать.       — Всмысле зачем.? Габри, я ж за тебя волнуюсь… И я тебя слишком люблю, чтобы просто игнорить твое странное поведение, — старший опустил глаза и убрал ладонь. — Солнце, можешь повернуться ко мне? Я не могу нормально разговаривать, когда на меня смотрит твой прелестный затылок, — школьник послушно повернулся на Славика, прижимая к себе подушку и закрывая ей лицо так, что видно было только лоб и красные карие глаза. Пятый слегка нахмурился на это и немного развел руки в стороны.       — Иди сюда… — Гэб принял приглашение и обнял Вареника, все так же пряча лицо в его плече. Но когда молодой человек обвил руками тельце бубна, последний крупно вздрогнул и не сдержал болезненного «Ой!» и шипения. — Габри, что такое? — Доломцев вывернулся из кольца конечностей и отсел ближе к стене, не поднимая глаз, что ещё больше насторожило Вару, и будущий медик положил руку на бедро русоволосого, чуть сжимая его. Хозяин комнаты едва слышно скрипнул зубами, но это все же донеслось до слуха кудрявого, и он нахмурился.       — Бубновый валет, что происходит? — никогда ещё ушастик не слышал такого обращения к себе таким требовательным и местами холодным голосом. Особенно от пикового шутника.       — А что происходит?       — Это ты мне объясни, уж будь добр. Сначала ты возвращаешься домой весь зареванный, потом запираешься в комнате и игнорируешь… — «Кто-то рассказал…» — мелькнуло в голове кареглазого. Внезапно в жёлтых глазах старшего валета блеснули нечто, похожее на осознание, и он прошептал, исподлобья глядя на своего мальчика. — Раздевайся…       — Что? Зачем? — казалось бы искренне изумился Габри, но сам внутри похолодел. «Догадался…»       — Габриэль, разденься и встань передо мной, — пронаблюдав заминку со стороны почемучки, очкарик добавил. — Иначе я тебя сам раздену…       Доломцев стоял перед Пепеловым в одних труселях с уточками, низко опустив голову, пока тот разглядывал синяки на худеньким теле. Они были как уже зеленоватые, так и ещё свежие фиолетово-красные. Кудрявый водил пальцем по болезненным отметинам, пустым отрешенным взглядом оглядывая их и держа младшего за запястье, в то время как мальчишка дрожал, кусая губы. В конце концов пиковый валет посмотрел Гэбу в лицо.       — Кто? — эльф не ответил, только поежился и переступил с ноги на ногу. — Габри, я тебя спрашиваю: какая гнида это сделала с тобой? — тут первый не выдержал и тихо расплакался.       — О-они меня… в туалете… — у школьника затряслись коленки, и Славик усадил его к себе на колени, укрывая пледом, который он снял с кровати.       — Кто они, солнце? Имена сказать можешь?       — Да…

***

      — Я тебе ещё раз повторяю — Габриэля избили в школе! И, судя по синякам, уже не в первый раз, — пиковый нервно нарезал круги по своей комнате, разговаривая с Джокером по телефону. Валет едва уложил Гэба и сейчас был зол, как черт. — Он входит в зону твоей ответственности, Красный Джокер! И в мою. И поэтому мы должны преподать этим мудакам хороший урок, чтоб в следующий раз думали о последствиях прежде чем что-то делать       — Да понял я тебя, чё разорался, — поморщился Долговских по ту сторону провода. — И как, позволь узнать, ты собираешься их проучить?       — О-о-о, это будет жестко… — зло ухмыльнулся Вару, и его глаза зажглись мстительным огоньком. — Но будет нужна твоя помощь, я один с троими не справлюсь       — Рассказывай план действий и где темную устраиваем, — тон Красного уже говорил о том, что он в деле       — Так и знал, что не откажешь, — невольно со смешком фыркнул пятый и оскалился, глядя на себя в зеркало. — Значит так, слушай…

***

      Месть — это блюдо, которое подают холодным. Оно чертовски сладкое. И в кои-то веки Ватрушка порадовался, что вернулся в стены родной школы, в которой отсидел столько лет. Габриэль сегодня остался дома с Куромаку, так что единственной действительно достойной помехой мог стать только Данте, трудящийся в этом же учебном заведении. Но не стал, и сейчас Пепелов и Долговских презрительно смотрели на трёх мокрых старшеклассников, что жались в угол, лишь бы подальше от этой сладкой парочки. У одного парня была разбита бровь, у другого рассечена губа, а третий смотрел на Вару с Джоком настолько загнанно, будто бы они пытали его психологически и калёным железом, а не отлупили и макнули несколько раз головой в сортир. Но все как один держались за ребра или другие знатно подбитые части тела.       — Ещё раз я узнаю, что вы трогали Габриэля, — вылюблю по самые гланды и поубиваю нахрен. А пока радуйтесь, что живы остались, могло бы быть и похуже, — Илюха пнул одного парня по ноге, отчего тот съежился и тихо заскулил. — Поняли? Ещё, с*ка, раз… — Славик плюнул на какого-то пацана и, повернувшись к Джокеру, кивнул ему; Джо крутнул своей волшебной погремушкой и исчез вместе с другом. Очкарика он отправил в универ, а сам парень очутился у заднего входа в свой родной ресторанчик…       — Габри, ты как? — вернувшись с учебы, Вару первым же делом поспешил к своему эльфику и застал его сидящим в комнате с пластилином в руках. Кареглазый обернулся на любимого и расплылся в лёгкой улыбке.       — Вару, привет! Я неплохо, смотри, что слепил, — кудрявый подошёл ближе и, положив руку на плечо младшего, окинул взглядом небольшой пластилиновый букетик.       — Какой ты у меня умелец, солнце, — Пепелов чмокнул Доломцева в макушку и уткнулся носом ему в волосы. Глаза мальчишки немного засияли, но через несколько мгновений эльф расстроенно опустил ушки.       — Мне опять придется дома учиться?.. Но я не хочу…       — Сомневаюсь, малыш. И можешь не беспокоиться, тебя больше никто трогать не будет. Обещаю. А если будут, ты говори, не бойся…