magic island

hotdoggy 00:00

знаете что

я лежу уже два часа и думаю об этом

              просто королева 00:01 о том чтобы поставить нормальный ник надеюсь?              

hotdoggy 00:01

только после тебя

нет

я лежу и не могу поверить что взяла у минджи номер

              просто королева 00:01 у кого?               dongdong 00:02 Номер? Смски будешь писать? Какая романтика. В духе голубиной почты. И да, кто это?              

hotdoggy 00:03

ваша одноклассница…

              вулфи альфа 00:03 ЫВАЛШВХПАШОРАДЛВ Ю ВЛЮБИЛАСЬ??????? отлично зови её на свидание              

hotdoggy 00:03

СВИДАНИЕ?

я даже не знаю что ей написать

просто

какое свидание

              i'm the mafia 00:04 привет напиши              

hotdoggy 00:05

охуеть спасибо

ты прям гуру отношений

              i'm the mafia 00:05 а чо все великие истории любви начинались с привет              

hotdoggy 00:05

а потом что

              вулфи альфа 00:07 план приводи её к нам на репетицию я дам тебе бас              

hotdoggy 00:07

зачем мне бас

я не умею играть

              вулфи альфа 00:07 затем что девушки басисты это горячо сыграешь пару хуйнюшечек и она твоя              

hotdoggy 00:08

ага то есть

я должна написать ей «привет»

и позвать послушать как я играю «хуйнюшечки» на басу?

              i'm the mafia 00:10 ну типа               вулфи альфа 00:10 именно.               просто королева 00:10 лучше вообще не пиши               юбин 00:10 своди поесть, в чём проблема               вулфи альфа 00:12 хм да тоже неплохой вариант               юбин 00:13 он очевидный…               вулфи альфа 00:13 я называю это неустаревающей классикой да              

hotdoggy 00:15

хорошо

             

hotdoggy 00:17

КУДА???

              юбин 00:17 боже…              

///

Итак, у Юхён есть номер Минджи и много сомнений. Настолько много, что она набирает ей «привет» с десяток раз за один только первый урок математики, пока Гахён решает задания за двоих. И ни разу не решается ткнуть в кнопку «отправить». Вся смелость вчерашнего дня куда-то испарилась, зато осталось ощущение, что Юхён собирается влезть в чужое пространство со своими неуместными подкатами. Она озвучивает эту мысль в столовой, когда стоит с Шиён и Борой в очереди. — Если бы я задумывалась о таких вещах, у меня бы не было ни одной девушки, — назидательно произносит Шиён. — Я убеждена, что мать-природа дала людям рот, чтобы в нужный момент они могли сказать «Отъебись». Если бы ты согласилась на бас, сейчас бы загонов не знала! — Кто-нибудь сказал тебе отъебаться хоть раз? — спрашивает Бора. — Нет, — обворожительно улыбается Шиён и приобнимает её за плечи. Бора корчит недовольное лицо, но руки чужой не убирает. Юхён допускает, что Шиён права: Минджи всегда может послать её. Да и Юхён не делает и не сделала ещё ничего такого, верно? За халявный кофе не посылают. Ещё бы от этого стало легче. Она задумчиво глядит на тянущуюся за ними вереницу голодных школьников. И натыкается на фиолетовую макушку. Юхён кажется, что у неё талант — замечать Минджи всегда и везде. И ей в голову приходит дурацкая идея. Она достаёт телефон.              

you 12:13

Добрый день

Не желаете пообедать на природе?

              Юхён чувствует себя глупой и крутой одновременно. У неё горят щёки и неистово колотится сердце, пускай она понимает, что Минджи может и не увидеть или просто проигнорировать её. Телефон вибрирует почти сразу.               minji 12:14 Это ты про школьный двор?              

you 12:14

Да. Но это звучит не так привлекательно

              minji 12:14 Еда всегда звучит привлекательно              

you 12:14

Да

              minji 12:15 Да Ты стоишь впереди и пишешь мне смски?              

you 12:15

да

Чтобы взять тебе еды вне очереди

              minji 12:16 очень мило, спасибо               — У тебя лицо глупое, — говорит Бора, с полуприщуром разглядывая Юхён. — Себя видела? — огрызается Юхён. Она отворачивается от Боры с Шиён, чтобы свободно улыбнуться. И так, с широкой улыбкой, взять несколько сэндвичей и две бутылки апельсинового сока. Оставалось надеяться, что хотя бы здесь их с Минджи вкусы в напитках сходятся.              

***

Небо затянуто серой пеленой. Прохладный ветер гоняет по двору пластиковый пакет из ближайшего магазина и запах скорого дождя. В такую погоду людей немного, и половина скамеек свободна, но Юхён не горит желанием занимать одну из них. Потому что какую-нибудь другую займут её друзья, а быть у них на виду звучит как не лучшая идея. Поэтому Юхён приводит Минджи к дыре в школьном заборе и любезно предлагает лезть первой. — Зачем? — Минджи с подозрением поглядывает то на забор, то на Юхён. — Там детская площадка. С каруселью. — Ты хочешь забрать у детей карусель? — Мы будем там единственными детьми, — усмехается Юхён. — Полезай. Они вылезают за школьную территорию, продираются сквозь кусты и выходят прямо на эту самую детскую площадку с брусьями, горкой и синей накренившейся каруселью. Вокруг ни души, кроме них, даже у подъездов близстоящего дома. Они забираются в карусель. Юхён приходится упереться своими костлявыми коленками в поручни, чтобы не утыкаться ими в Минджи. Затем она открывает рюкзак и отдаёт Минджи пару сэндвичей и сок. — Надеюсь, ты ешь это, — говорит она, улыбаясь. — Я всё ем, — заверяет Минджи и тоже улыбается. Коротко и тускло. Она скрипит пластиком упаковки. Вытаскивает сэндвич и откусывает разом практически половину. Её щёки надуваются, а глаза сужаются почти как в улыбке. Минджи жует медленно и тщательно, до смешного сосредоточенно, и взгляд у неё становится мечтательным. Юхён умиляется этому слишком сильно, но не может не, потому что Минджи в этот момент излучает что-то похожее на счастье. Чтобы не казаться странной, Юхён достаёт свой сэндвич и тоже принимается жевать. И для виду изображает интерес к потёртым брусьям, которые высотой немногим выше неё и которые она видела примерно десять тысяч раз. Минджи тем временем отхлебывает сок и говорит то, от чего у Юхён в горле стрянет кусок: — Сколько с меня? — Что? — За еду, — поясняет Минджи, вытаскивая из кармана телефон. Юхён глупо моргает. На такое надо оскорбиться? Обида правда копошится в желудке, но Юхён топит её соком. Ей тоже неловко, когда её угощают — но это другое! Совсем другое. Юхён имеет право купить Минджи обед или сделать кофе за свой счёт — хотя бы потому, что Минджи выглядит как девушка её мечты. — Нисколько, — говорит Юхён, выпрямляясь для внушительности. — Ты уже угощала меня. — Это была моральная компенсация. Минджи ёрзает на своём месте и смотрит с сомнением. Под её взглядом, так близко, Юхён странно хорошо и невыносимо, словно, продлись он больше трёх секунд, она взорвётся от смущения. И она не выдерживает даже трёх секунд, снова принимаясь разглядывать облупившуюся краску на несчастных брусьях. — Спасибо?.. Голос тихий и сдавленный неловкостью. Стыд уже успевает уколоть Юхён, как Минджи вдруг добавляет громче, с намёком на веселье: — Я так и не поняла, почему ты не сделала мне латте. Юхён улыбается и косится на неё. — Я борюсь со злом, Минджи. А ты разбила мне сердце этим заказом. — А может, этот латте — последнее, на чём держится моё сердце. Минджи многозначительно приподнимает брови, а потом запихивает в рот остатки сэндвича. — Тогда я тем более правильно поступила, — говорит Юхён. — Я делаю его ещё более мерзким, чем он есть. Молчание сваливается на них внезапно и наверняка. Оно облепляет как какая-то вязкая субстанция, мешающая раскрыть рот, склеившая губы. У Юхён в голове крутятся сотни слов, а выжать не выходит ни одного. Как будто всё, что она могла бы сказать — заранее обречено, заранее глупое и недостойное того, чтобы тревожить Минджи. Поэтому молчание тянется. Каждая его секунда неприятно капает Юхён на мозг. Она привела Минджи сюда в надежде узнать её получше, и вот они сидят практически коленка в коленку, жуют свои сэндвичи, допивают сок, ветер шуршит листьями, со стороны школы доносятся голоса, а они — молчат, и Юхён видит, как Минджи ускользает прямо на глазах. Непонятно куда, непонятно почему. Но Юхён чувствует это. Так же, как на школьном дворе и потом. Не хочется думать, что дело может быть в том, что она скучная и вообще навязывается, но отогнать эти мысли невозможно. Они прилипчивые и едкие, прожигают мозг, как кислота. — Нам не пора? — наконец спрашивает Минджи. Она показывает Юхён время с экрана своего телефона. На обоях там белый шпиц. — У тебя есть собака? По лицу Минджи пробегает удивление. Она бросает взгляд на экран, будто сама не помнит, что у неё там стоит. — А. Да, это Черри, — говорит она. И. Улыбается. По-настоящему. Так, что и глаза улыбаются тоже, очаровательно сужаясь. Сияют. Вся Минджи сияет. Юхён чувствует себя так, словно тучи на небе разошлись, выступило солнце и ударило светом и теплом прямо в неё. У неё вдруг щиплет глаза. И она неуклюже подскакивает, вылезает из карусели, отворачиваясь. Глаза почему-то влажные. Юхён не уверена, что это нормально. Нет. Она смотрит на Минджи, которая уже стоит рядом, сминая в руках упаковки от сэндвичей, и опять не находит на нём ни капли света. Это — ненормально. Когда они возвращаются в школу, у Юхён в груди очень беспокойно.              

///

С того дня прошла пара недель или целая вечность — так сразу и не скажешь. Юхён видела Минджи почти каждый день — в столовой, — но они больше не разговаривали. Курить в обеденный перерыв Минджи не ходила, в кофейню тоже, а когда Юхён бывала в её классе — ничего не складывалось. Наверное, из-за наличия там трёх пар любопытных глаз. Писать было страшно. Юхён не решалась. И время текло как обычно. Текло бы — если б не вездесущий неон. Юхён видит его даже пятничным утром, когда безбожно опаздывает на первый урок. То есть не так — она неспешно приходит ко второму. В коридоре солнце росчерками заливает пол, просачиваясь сквозь занавески. Стоит тишина, несмотря на то, что за каждой дверью проходят уроки. А Минджи сидит на скамейке, вытянув ноги в прямоугольнике света. Юхён застывает, врезавшись в стену из нерешительности и сомнений. Стоит ли вообще подходить? Ощущение, что она навязывается, буквально связывает ей руки, и она не знает, что делать, потому что не сталкивалась с этим ни разу в жизни. Она почти всех вокруг знает с детства, к кому бы ей навязываться? Это Минджи другая. Далёкая и непостижимая. Юхён вдруг обдаёт жаром и холодом сразу. Минджи смотрит на неё, а Юхён — смотрит в ответ, вросшая в пол в конце коридора. Между ними протягивается неопределенность. Минджи не двигается, только в глазах недоумение и брови вопросительно приподняты, и Юхён не двигается тоже, не решаясь. Как будто, если она подойдет и сядет рядом, хрупкое равновесие вселенной нарушится. Глупая ситуация, думает она и наконец отмирает. Минджи сдвигается, освобождая ей место. — А ты не спешишь, — полушёпотом замечает она. Юхён чувствует, как скалу с её плеч сдуло в один миг. — У нас это не принято, — отвечает она, позволяя улыбке лечь на губы. — Спешить? Я заметила. Здесь время какое-то другое. — Время? — Ага. Убийственно медленное. Минджи произносит это так, что слово «убийственно» звучит совсем не как фигура речи, но Юхён ухмыляется: — И всё же ты опоздала. — Это ты опоздала. А я просто не пришла. — Я тоже, — тихонько смеётся Юхён, прикрываясь ладонью. — Я проспала. И решила не перечить судьбе и не идти на английский. А ты? Длинные пальцы Минджи заправляют за ухо фиолетовые прядки, и на Юхён ложится косой тяжёлый взгляд, за которым следует не менее тяжёлый выдох: — Физика. — Оу. — Ага. У Юхён, вообще говоря, нет проблем с физикой. Но жизнь научила её простой вещи: если ты понимаешь физику — тебя либо побьют, либо используют. Либо сначала используют, а потом побьют. Поэтому она изображает понимание на лице и сочувствующе кивает. Пока она размышляет о том, насколько бесчеловечно ставить физику первым уроком, у неё в голове вспыхивает вопрос, и она берёт телефон.              

hotdoggy 8:27

шиён ты на физике

              Очень абсурдный вопрос. Но Юхён в последнее время готова поверить в любые чудеса.               вулфи альфа 8:28 юхён детка вулфи альфа 8:29 какая нахуй физика?????????              

hotdoggy 8:29

мало ли

ПРОСТО ХОТЕЛА ПРОВЕРИТЬ

а где ты

              вулфи альфа 8:30 в студии              

hotdoggy 8:30

о можно?

              вулфи альфа 8:31 тебе всё можно дорогая               — Минджи, — Юхён прячет телефон в рюкзак, — не хочешь прогуляться?              

///

Их школа — одна из двух в городе — была четырёхэтажным и довольно старым зданием, ремонт в котором до последнего этажа не добрался. Там не проводилось занятий, и пыльные, заставленные переломанной мебелью классы с древними тёмно-зелёными досками использовались под внеурочные нужды. Их, конечно, запирали. Но всяк ищущий находит, и всем, кому было надо, давно раздобыли себе ключи либо нашли другие способы попасть внутрь. Один из классов был застолблён компанией Намджуна из старших. Вроде как они занимались там примерно тем же, чем Юхён с друзьями в своём, только неофициально. Гахён любила плодить слухи о том, что и кто творит в остальных помещениях, но Юхён быстро поняла, что это последнее, что она желает знать о своей школе. Солнце заливает коридор, подсвечивая разводы на окнах и стоящую в воздухе пыль. Стены грязновато-жёлтые, местами облупившиеся и исписанные чем попало. В основном слащавыми записками Шиён и идиотскими, с претензией на что-то глубокое, от Гахён. Однако звездой коридора однозначно было граффити Хосока, за которое его чуть не выперли из школы, хотя никто не понимал, что оно изображает. Они как раз проходят мимо него, когда Минджи подаёт голос: — Здесь как будто за каждой дверью кто-нибудь бухает и колется. — Если верить Гахён, так и есть. — Тогда у меня много вопросов. Юхён дарит Минджи многозначительный взгляд. — К сожалению, у нас всё скучнее. Она кивает на дверь, у которой они останавливаются. К ней красным скотчем прилеплена бумажка с плохо пропечатавшимися буквами — у принтера в учительской всегда проблема с краской. — Музыкальная студия, — читает Минджи. И когда смотрит на Юхён, той невыносимо смешно и стыдно за эту нелепость. Она, краснея, открывает дверь. Становится ещё более стыдно и смешно. Там приглушенно играет какая-то слезливая песня, под которую подвывает Шиён. Они с Гахён сидят на составленных в ряд стульях, покрытых одеялом, и Гахён лежит, сложив голову к Шиён на колени. Они хотели когда-то притащить сюда диван, но руки не дошли, поэтому теперь выкручиваются с тем, что есть. — Это — музыкальная студия? — произносит Минджи сдержанным тоном. По её напряжённому лицу Юхён понимает, что от смеха её удерживает одна лишь вежливость. Их замечают. Шиён обворожительно улыбается. Гахён кричит: — Для магглов это просто класс с гитарами, а для крутых ребят — музыкальная студия! Вон оборудование стоит. Кое-что даже казенное! Минджи оглядывает это самое «оборудование». Это всего лишь несколько гитар, которые они притащили из дома, тот самый бас и бюджетный синтезатор от школы, колонки да пара микрофонов. Ничего особенного. Но Юхён подмечает, с каким интересом Минджи разглядывает этот нехитрый арсенал. — А ты чего не на англе? — спрашивает Юхён, продолжая отираться у выхода, чтобы не оставлять там Минджи одну. Гахён резко поднимается с колен Шиён и прижимает пальцы к вискам. — Во мне открылся дар предвидения! Я проснулась и почувствовала, что ты не придешь. И задалась вопросом: «А хуй мне там надо без тебя, если я не сделала домашку?» Гахён делает паузу, вальяжно откидываясь на спинки стульев. — И вот я здесь. — Молодец, Хёни. — Шиён треплет скривившуюся Гахён по голове. — Минджи, ты умеешь что-нибудь? Минджи качает головой. Юхён жестом указывает ей на свободные стулья. — Жаль, — тянет Шиён и вздыхает. — Опять всё втроём. — А Дон? Она же того… Гахён, кажется, забывает, что такое слова, поэтому принимается стучать воображаемыми барабанными палочками по воображаемым тарелкам, тряся своими короткими волосами. От Минджи раздаётся смешок. — Пока мы ждём Дони, ты успеешь научиться играть на воздухе и извлекать звуки силой мысли, Хёни. — Звучит как вызов, — говорит Гахён с ухмылкой. С растрёпанными волосами она в этот момент напоминает маленького чертёнка, что недалеко от правды. — Так, может, Юнги позовём? — предлагает Юхён. — Юбин же с ним общается. Он вроде крутой. И популярный. В Юхён вонзается жутковатый взгляд тёмных глаз Шиён. Гахён хохочет: — Ага, крутой и еб… — Она резко затыкается. — Что-что? — елейно улыбается Шиён. Гахён смотрит на неё с нарочито непроницаемым лицом. — Хороший парень говорю. Чё он те сделал? Шиён вдруг дует губы. Чёлка падает ей на глаза, превращая её в комок обиженности, и Юхён так и хочется ущипнуть её по-детски пухлые щёки, но она держится. — Он своим дурацким рэпом занял кучу времени, и я не успела выступить. — В воскресенье? — Да. Я собиралась спеть свою песню… Гахён громко фыркает. — Ну понятно, люди хотят трясти башкой, а не слушать твои депрессивные завывания. Шиён выпрямляется, округлив глаза. Глядит на Юхён так, словно у неё в спине нож и она ждёт от Юхён установления божьего порядка и справедливости, но Юхён только молчит, давя смех. И Шиён вскакивает на ноги, ещё раз окидывает всех взглядом раненного до глубины души человека и, смахнув волосы с плеч, выходит прочь. Конечно, звучно хлопнув дверью. Гахён машет ладонью перед носом. — Драмаквинством запахло. Юхён проверяет телефон и заливается хохотом, тыча экраном в Гахён.               вулфи альфа 8:55 хёни злая: (               — А чё, я неправду сказала? — флегматично вопрошает Гахён. — Шиён ранимая натура, — назидательно говорит Юхён. Гахён демонстративно закатывает глаза. — Ну да. Ты видела? Она расплакалась на линейке, потому что «о боже, в следующем году мы, маленькие кораблики, отправимся в открытое море взрослой жизни». — Так и сказала? — Слово в слово. Интересно, сколько раз её роняли, раз она такая ранимая. Юхён вкладывает всю силу воли в то, чтобы не засмеяться и изобразить на лице осуждение. — Гахён… — Да-да. Я вообще молчу. Если бы она умела. Всем известно, что в Гахён такой функции нет — ни молчать, ни выбирать выражения. Никто на неё и не обижается. Шиён в том числе. Она точно сейчас сидит в коридоре на подоконнике и драматично курит, уже позабыв и про Гахён, и про всё на свете. — Блять, она сумку оставила, — говорит Гахён и так смотрит на сумку, будто та заставляет её отвлечься от вращения планеты вокруг солнца. По меньшей мере. Тем не менее она великодушно хватает сумку и плетётся на выход, не оборачиваясь и не прощаясь. Когда дверь за Гахён закрывается, Юхён тут же смотрит на Минджи. И её приподнятое дурацкими выходками её друзей настроение отравляет неловкостью. Минджи сидит, закинув ногу на ногу и согнувшись над телефоном, не обращая на Юхён внимания. Но Юхён чувствует, что эта неловкость не её собственная, а чужая — Минджи. Это чувство неприятно покалывает кожу. Приглядевшись, Юхён видит, что у Минджи нервно подёргивается нога и в телефон она смотрит как-то слишком старательно. Мозг взрывается сотней мыслей. Юхён лихорадочно хватается за них, и ей кажется, что она всё понимает. Но боится, что понимает неправильно, отметает свои догадки подальше и глупо молчит, потому что язык отказывается слушаться, да и не знает она, что сказать вразумительного. — У нас тут весело. Поэтому говорит глупо и невпопад. Минджи поднимает на неё только взгляд. — Вижу. Но я так и не поняла, чем вы тут занимаетесь. Волнение мощно ударяет Юхён в голову. Слова теряются и путаются в голове, и ей почему-то жарко, страшно и некуда деть руки. — Мы… Ну, мы выступаем раз в год на школьном фестивале. И за это нам дают пользоваться этим классом в любое время. Мы делаем вид, что это студия. — У вас группа? — Условно, — Юхён ужасно печёт щёки, и она блуждает взглядом по комнате, лишь бы не смотреть на Минджи. — Хотя мы, скорее, просто помогаем друг другу кое с чем и выступаем, когда надо. Втроем. Остальные так… Ну, Дон наш спонсор, Бора наша мама, а… — Гахён? — Путается под ногами и орёт. Минджи заливается смехом. Юхён не упускает возможность посмотреть на неё в эти несколько мгновений, чувствуя себя так, словно подглядывает. И ей немного страшно, что Минджи это заметит, что ей это не понравится. Но это глупо — Юхён понимает. Минджи должна знать, что у неё красивая улыбка и смех. Она же знает? Минджи поправляет волосы. Юхён совершенно точно не специально залипает на то, как они плавно рассыпаются по плечам, и случайно думает о том, что выглядят они очень мягкими, несмотря на такой сильный окрас. — Юхён. Та вздрагивает, ощущая новый прилив жара к щекам. — Не хочу портить атмосферу, но… — Д-да? — Мы уже десять минут как проебываем второй урок. — А… Юхён было подрывается с места, но вспоминает, что теперь физика у неё, и желание спешить мгновенно испаряется, а жизнь снова наполняется красками. — Да плевать, пойдём поедим, — предлагает она. — У меня матан. Мне кажется, я должна там появиться. — М-да, — неловко улыбается Юхён. — Может, переведешься в мой класс? У нас расписание почеловечнее. Жизнь наладится. — Для моей жизни такое расписание идеально, — усмешка у Минджи выходит мрачноватой. — Хотя физика первым уроком перебор. Юхён продолжает улыбаться и осторожно пробует снова: — Увидимся в обед? У Минджи сложный взгляд. Юхён на самом деле кажется, что он всегда такой. Сейчас особенно. Она смотрит на Юхён, и у неё в глазах как будто уйма эмоций и мыслей мешаются и перекручиваются, сменяя одна другую и каким-то образом соединяясь в пустоту. Непонятно, она колеблется, потому что хочет согласиться, но какая-то вещь ей мешает или же боится обидеть Юхён отказом, попросту не желая тратить на неё ещё больше своего времени. Минджи сдвигает брови то ли виновато, то ли расстроенно: — В другой раз? А это — вежливая отмазка или реальное предложение? Разочарование горчит на языке, но Юхён спокойно кивает. И решает испытать удачу по-настоящему. Возможно, в последний раз.              

///

you 23:09

Добрый вечер

У меня есть предложение, от которого невозможно отказаться

              минджи 23:10 Ты сделаешь за меня матан?              

you 23:10

…нет

              минджи 23:11 Тогда я отказываюсь              

you 23:11

(

ты даже не знаешь, о чём я

              минджи 23:12 Я знаю только то, что ничего не знаю А делать дохуя              

you 23:13

то есть матан тебе важнее еды?

              минджи 23:13 Ты собираешься меня шантажировать?              

you 23:15

да.

ты не можешь жить в этом городе и не попробовать ЭТО

              минджи 23:16 я могу не жить…              

you 23:16

…

матан тяжело идёт?

я могу использовать свои связи и сделать тебе домашку

              минджи 23:18 с этого надо было начинать куда идём?              

you 23:19

увидишь

             

you 23:24

я угощаю

              минджи 23:26 ты вызываешь у меня кучу вопросов, юхён              

you 23:27

ты у меня тоже, мы так похожи

              минджи 23:27 подкатывать тебя учила шиён?              

you 23:28

я не подкатываю

я добиваюсь внимания и расположения

              минджи 23:28 хорошо в чем разница?              

you 23:29

ну это звучит благороднее

я джентлвумен вообще-то

              минджи 23:31 ладно я не могу отказать              

you 23:31

да мне трудно отказать

              минджи 23:31 халявной еде и домашке по матану это всё так мило с твоей стороны

you 23:32

: (

             

you 23:35

так

когда ты свободна?