Dare me

— Блять, хён! — заныл Чонгук, стыдливо закрывая ладонями лицо. Да-да, ничего нового — они снова компанией на ночёвке у Намджуна бухие играют в бутылочку совмещенную с правда или действие для разнообразия. Чон не помнил, как закончилось это всё в первый раз месяц назад, но по факту отсутствия каких-либо воспоминаний — хорошо. И вот, отмечая успешно закрытую сессию всемером распивают вторую бутылку коньяка под еле слышную музыку из колонки (ибо не дай бог соседская бабка снова вызовет ментов) и культурно веселятся. — Давай, Чонгук, или зассал? — Тэхён любил постебаться над младшим, являясь любителем задавать одни из самых ебанутых заданий, — Чего сложно в том, чтобы крикнуть из окна «Я люблю долбиться в задницу»? — Действительно! — возмущению Чона не было предела. Хотя, стоило радоваться такому лайту, а то, например, действие побрить лобок восковой полоской досталось Хосоку, всей хатой тогда за него плакали. Тяжело выдохнув, младший поднимается с пола, подходя к окну, ведь в их компании нельзя было отказаться даже от самого неадекватного желания, но всё же парни знали границы. В комнату задул холодный ветер и тут же раздался громкий крик, после которого все присутствующие начали пьяно угарать. Сев обратно на своё место, красный как рак Чонгук почувствовал чужую ладонь на плече. — Да ладно тебе, нет ничего такого в том, чтобы заявить всему миру о том, что тебе нравится, — Хосок попытался поддержать, но всё никак не мог перестать смеяться. Да, среди них было «полное разнообразие»: из гетеросексуалов тут только Юнги и Намджун, хотя последний и всё чаще стал говорить о своём кризисе ориентации, а остальные, кроме Чонгука, — би. Они любят шутить на всякие «гейские темы», но все отлично понимают, что дальше юмора это не уходит и каждый уважает чужой выбор. Наконец когда все успокоились и пропустили ещё по стакану, настала очередь Чонгука крутить. — Юнги-хён, правда или действие? — Действие, — ответ всех удивил, ибо Юнги всегда принципиально выбирал правду. Похоже, он уже успел нажраться. Чонгук малость растерялся, не зная, какое бы интересное задание придумать. Но единственным, что пришло в голову было: — Напиши своей бывшей признание в любви, а потом отправь «Ой, не тебе». — Эй, это как-то банально, — встрял Чимин, у которого, похоже, было придумано действие поинтереснее. — Ща, — громко произнес Юнги, вставая с пола в поисках телефона. Но он тут же пошатнулся, почти падая на Хосока, из-за чего все начинают угарать, но понимают, что друга пора укладывать спать. Такие ситуации происходят не впервые, поэтому все знают, что лучше сделать это сразу, нежели выслушивать на утро нытьё о том, почему они позволили набухаться мало контролирующему себя после алкоголя хёну. Тэ взял словесно сопротивляющегося друга под руки, уводя в соседнюю комнату. — Так, и кто будет следующим? — Чимин сидел с лыбой от уха до уха, очевидно задумав какое-то ебанутое действие, — Ну, раз никто не против, то крутить буду я. — Знаете, я пожалуй спать, — прозвучал уставший голос Джина. Он никогда не оставался до конца, сколько бы не уговаривали. Круг заметно сузился, ещё и Тэхён так и не вернулся, а значит сам случайно уснул рядом с Юнги. Удивительно было то, что Чонгук и Намджун были практически трезвыми, хотя никогда раньше не отставали в желании надраться до беспамятства. В то же время Хосок понемногу начинал затихать, как это обычно происходило, когда он был уже сильно пьян, а Чимин наоборот — стал лишь шумнее. — Чонгук-а, правда или действие? И чёрт, Чонгук определённо осознавал, что выражение лица Пака не предвещает ничего хорошего, но это подогревало интерес. И если Юнги всегда принципиально выбирал правду, то Чон всегда выбирал действие, хоть и часто жалел об этом. — Действие, — говорит он на свой страх и риск, наблюдая за диким взглядом напротив. — Оближи соски каждого из нас. — Совсем ебанулся? — первая реакция Чонгука. Он не особо горел желанием лизать соски друзьям, хотя, наверное, могло быть ещё хуже, так что ему стоило радоваться. Тем более сейчас их только трое, — Ладно, — тяжело вздохнув, Чон стал неловко приближаться к Чимину, пока тот приподнимал футболку, поудобнее располагаясь на диване. Вот же засранец. Чонгук медленно наклонился к подкаченной груди друга, судорожно выдыхая. Всего лишь один «лизь». Он прикрыл глаза, наугад широко проводя языком, на что Пак резко дёрнулся и завизжал, перекатываясь на бок. — Щекотно, блять! — возмутился Чимин, задыхаясь от приступа смеха со всей ситуации. Следующим был Хосок, но он уже изрядно напился и его чертовски клонило в сон, поэтому на действия Чона он даже не дёрнулся. И вот очередь доходит до ебаный блять Намджуна. Друга, которого Чонгук в душе хотел бы. Точка. Да, парень ловил краш на Кима уже больше года точно, а особенно учитывая, что в последнее время тот серьёзно начал заниматься собой. Блять, это тело просто сводило Чона с ума. Всего лишь один лизь, но парень не уверен, что выдержит его. Больше всего убивало то, что Намджун ну сто процентов не пьян, а значит запомнит этот позор. И не придаст большого значения. Он ведь даже не по парням, а сколько месяцев бедный Чонгук по нему убивается, ведь влюбился, кажется, бесповоротно. Намджун неловко переминается, но всё же поднимает майку отводя взгляд куда-то в сторону, от чего Чону даже как-то грустно. Но он всё же приближается, слыша смешки позади себя, и, на этот раз внимательно разглядывая чужую кожу, обводит языком коричневый сосок максимально медленно, краснея с каждым пройденным миллиметром. Отстраняясь он совсем не ожидает увидеть, что лицо его краша краснее помидора. Намджун словно застыл, тяжело дыша и смущённо смотря на младшего, который сейчас выглядит так же. Их идиллия продолжается жалкие полминуты, пока сзади не раздаётся смачный хлопок. Оказалось, что это просто Хосок сонно шлёпнулся на пол. — Хён, помоги, я его не дотащу, — попросил Чимин в попытках приподнять друга за запястья. Намджун моментально подорвался со своего места, помогая отнести бессознательного Хосока на кровать. Чон же остаётся на месте, переваривая произошедшее. Блять, Намджун так мило засмущался. Этот, казалось бы, здоровенный кабан оказывается на самом деле такая прелесть, ведь раньше Чонгук никогда не видел хёна настолько покрасневшим. Кажется, любовь ещё больше расцвела в юной душе, затмевая разум. Дёрнувшись от звука шагов, Чон постарался сделать максимально расслабленное лицо, но румянец на щеках выдавал его с потрохами. Намджун присел рядом с другом, как-то нервно теребя пальцы и всё пуще заливаясь краской. — Чимин тоже сказал, что ляжет спать... — сказал Ким, но ведя себя так, будто хочет сказать что-то ещё. — Хён, всё в порядке? — Чонгук и правда забеспокоился, касаясь рукой чужого запястья, на что Намджун судорожно вздохнул, неловко переминаясь и зажимая ладони в кулаки. — Ладно, эм, блять, сделай так ещё раз, пожалуйста, — на одном дыхании произнёс Ким, довольно смело для трезвого человека заглядывая в глаза младшего. «Чего блять?» — подумал Чонгук, с удивлением оглядывая Намджуна, который почти не дышал от стыда. Ну сука, почему он такой милый?! — Ну... Оближи ещё раз... — Тебе... типо понравилось? — их диалог внезапно перешёл на шёпот, несмотря на то, что остальные в квартире давно уже крепко спят и уж точно не проснутся до рассвета. Намджун лишь коротко кивнул, одной рукой медленно приподнимая майку. Несмотря на всё смущение, глаза Чона загорелись опасным огоньком. Похоже между тем, чтобы продолжать играть в хорошего друга и брать от жизни, что дают — он выбрал второе, потому как упёршись ладонями в плечи хёна, взглядом он буквально приказал ему лечь на спину. Чонгук разглядывал эту мускулистую грудь как самое вкусное лакомство, облизывая в предвкушении губы, пока его краш пялился в потолок, не веря в то, что сейчас происходит. — Хён, расслабься и смотри на меня, — младший под неловкий взгляд Намджуна начинает медленно, словно дразня самого себя, опускаться к телу старшего. Он водил пальцами, исследуя каждую родинку и неровность, удивляясь мягкости и упругости кожи. Чон не мог сдержать улыбку от предвкушения. Алкоголь почти выветрился, но он будто заново опьянел от удушающей смеси волнения и нетерпения. Широким движением языка он прошёлся по правому соску, очерчивая его вокруг и тут же перемещаясь к левому. Тихие вздохи сверху распаляли младшего всё сильнее, заставляя с упорством вылизывать каждый сантиметр накаченной груди, ожидая своей самой главной награды — стонов. Возможно у Чонгука какой-то ебаный фетиш на это, но с каждым новым засосом, оставленным им на коже Намджуна, его член наливался кровью всё больше, не оставляя хозяину и шанса на здравомыслие. Хотя и младшему до сих пор казалось, что это очередной мокрый сон с его крашем. Соски Кима становились чувствительней, отчего он бессознательно начал тихо постанывать, развращая Чонгука окончательно. — Матерь Божья, мне нравятся парни, — произнёс Намджун, неверящим взглядом вперившись в вылизывающего его, словно щенок, Чонгука. Пытаясь принять удобное положение, Ким задел коленом полувставший член младшего, заставляя его скулить. «Сука, я больше не могу», — похуй на хёнов в соседних комнатах, похуй на то, что они вообще-то с Намджуном лучшие друзья. Он хочет его сейчас. — Хён... Вы-выеби меня, пожалуйста, я не могу больше, — чуть ли не плача, произносит Чонгук, зарываясь от стыда в плечо друга, полностью ложась на него сверху. Ещё немного и он начнёт без какого-либо разрешения отчаянно тереться пахом о бедро старшего. Но тот, в свою очередь, совсем растерялся, переживая максимальную точку кризиса своей ориентации. — Ну, мы можем попробовать, — шепчет неуверенно Намджун, чуть приглаживая большой ладонью спутанные волосы младшего. — П-правда? — Чонгук резко вздёрнул голову, всматриваясь в выражение лица своего краша, пытаясь выявить ложь. Кто там говорил, что Намджун трезвый? Тогда какого хуя он так легко согласился на секс с лучшим другом?! — Да, но я никогда не был с парням, ты же знаешь, — старший чуть смущённо улыбнулся, сам не до конца понимая, что творит, но в душе почему-то от взгляда Чона разливается приятная нега. — Не волнуйся, я в этом профессионал, — от сладкого предвкушения Чонгук закусил губу, пытаясь сдержать победную улыбку, что получалось не очень. От осознания того, что у своего возлюбленного он будет первым пальцы на ногах подгибались, а стояк в домашних шортах уже болезненно ныл. От радости Чон чуть ли не вприпрыжку добрался до своего рюкзака в коридоре, выуживая два презерватива, так же резво садясь обратно на не успевшего даже дёрнуться Намджуна. Возможно, Чонгук слишком резок, но в погоне за своими похотливыми фантазиями он не сразу замечает напряжения в движениях старшего. Но всё же он очевидно чувствует влечение к другу, его просто надо расслабить. Чонгук приближается к губам Намджуна, останавливается на пару секунд, безмолвно прося разрешения, но тут же в удивлении распахивает глаза, когда старший сам подаётся вперёд, целуя. Поцелуй выходит скомканным, немного неуклюжим, но от того не менее приятным. Эмоции сейчас буквально разрывают Чона, заставляя дрожь проходит по всему телу. Оторвавшись от столь желанных губ, младший не останавливается, решая сразу перейти поцелуями вниз по шее, ключицам и снова вернуться к груди. Блять, это странно, но почему-то именно эта часть тела его так сильно возбуждает. Это странное желание целовать, облизывать, сосать не даёт Чонгуку покоя. А что если прижаться членом между этих пышных грудей?... Чону явно стоит остановить свои фантазии. Намджун давно сдался под давлением младшего, доверился, полностью отдавая контроль тому. Ему оставалось только поддаваться ласке и тихо стонать. Чонгук, не желая терять время, нехотя отрывается от своего «лакомства», принимаясь стягивать штаны с себя и друга. Намджун даже пускает смешок, наблюдая за нетерпеливыми действиями младшего, который полчаса не мог стянуть одежду с Кима. После тот успел принять наиболее удобное положение, подложив подушку под голову, и выпустить наконец требующий внимания член. Чон с жадностью смотрел, как старший медленно проводит ладонью по всей длине, дразня. Перед глазами открывается прекрасный вид на такого измученного ожиданием и одновременно донельзя возбуждённого младшего. Господи, и как Намджун раньше не замечал, насколько же его друг красивый и сексуальный? Открыв квадрат презерватива, Чон натягивает его сразу на два пальца, заводя себе за спину. Он уже давно не девственник, да и половую жизнь ведёт весьма активно, правда умолчим о том, что порой так он пытался забыть о своей «неправильной» любви. Старший с переживанием смотрел на шикающего и поскуливающего младшего, что одной рукой опирался на его грудь и не мог перестать играться с сосками, а второй продолжал наспех растягивать себя. — Всё в порядке, хён, расслабься, — он явно слишком торопился, но Ким всё же решил не лезть в то, в чём особо не разбирается. Через долгих минут шесть, Чон снимает с пальцев презерватив, откидывая его куда-то на пол и открывая новый, который раскатывает по уже колом стоящему органу Кима. Смазки на презервативе явно маловато, но он потерпит, вдруг это его последний шанс почувствовать наконец член своей первой и единственной любви в себе. Он усаживается поудобнее на друга, пока тот вцепился в его бёдра, не давая потерять баланс. Младший тянется за поцелуем, одной рукой приставляя член Намджуна к аналу. Этот поцелуй выходит более страстным и диким, Ким цепляет зубами нижнюю губу Чонгука, заставляя того скулить и начать понемногу опускаться. От не самых приятных первых ощущений приходится оторваться от столь желанных губ, опуская голову на плечо друга, что уже пребывает в беспокойстве. Намджун всегда был таким, как маменька какая-то, переживал за любого, стоило только немного ойкнуть. — Чонгук, — мягко, пытаясь, несмотря на приятное тепло вокруг головки члена, притормозить младшего. — Я же сказал, всё в порядке, я сам, — шипя, произнёс Чонгук, выпрямляясь и разбитым взглядом смотрит прямо в глаза Намджуну, когда решает расслабить мышцы и резко опуститься до конца. Может, это и не самый большой член, который он принимал в себя, но уж точно самый божественный, ведь нет ничего лучше, чем секс с человеком, к которому у тебя есть чувства. Намджун не выдерживает и закатывает глаза, испуская сладкий стон и вжимаясь ногтями в ягодицы друга, который громко скулит, пытаясь привыкнуть к заполненности, делая бёдрами круговые движения. — Блять, блять, блять... — такое чувство, что он сейчас заплачет, но вовсе не от боли, а от наслаждения. — Тебе не больно? — старший наконец взял себя в руки, начал мягко поглаживать член Чона. — Немного, но мне это нравится, — он какой-то ебучий мазохист, потому что на самом деле не «немного», но эту боль перечёркивает прекрасный вид на хёна под ним и ощущение его горячего тела. Он желал этого слишком долго, так что теперь ни за что с него не слезет, пока полностью не насытится. Вытянувшись, Чонгук понемногу начинает двигаться. — Блять, мне так хорошо, — он всё же не сдержал слёз, со временем набирая темп, не забывая уделять внимание груди старшего. — Никогда бы не подумал, Ах-, что мне будет так охуенно с парнем, — Намджун жестко сжал ладонями чонгукову талию, бесцеремонно вдалбливаясь в податливое тело, уже чувствуя себя на грани. А это чёртово выражние лица младшего, словно он совсем потерял контроль, совсем забыл, что в квартире они не одни, и громко стонет, захлёбываясь, — Хотя, может это именно с тобой, малыш. Сука, от этого ласкового «малыш» он только что кончился как человек. А вообще разве эти слова не звучат как признание в ответной симпатии? Если так, то Чонгук сейчас готов визжать как малолетние школьники в антигрифер шоу. Сил уже не хватало, из-за неудобной позы ноги быстро затекли, но благо Намджун быстро сообразил, надавив широкой ладонью Чону на спину, заставляя полностью лечь на себя, при этом не переставая двигаться. Чонгук продолжал скулить, будучи почти на пике, но из-за нежелания, чтобы всё закончилось так быстро, он уже второй раз пережимает основание своего члена, не давая себе кончить. Иногда пытается сосредоточиться на теле его хёна, но вся сосредоточенность идёт в пизду, стоит Намджуну в очередной раз попасть по простате. Ким уже сам на грани, ладонью как-то неожиданно ласково гладит по волосам, в то время как снизу остервенело вхуячивается в жаждующую дырочку. Взяв бедный, изнывающий между их телами член Чонгука, старший принялся надрачивать в такт своим толчкам, предварительно заткнув слишком громкого Чона поцелуем. Тому хватило полминуты, прежде чем запачкать спермой свой и намджунов живот. В глазах темнеет от сильной волны оргазма, а тело начинает дрожать. — Ты такой красивый, когда кончаешь, малыш, — шепчет сладко на ухо, вызывая такое жаркое чувство в груди младшего. Чонгук уже визжит, его трясёт от сверхстимуляции, когда Намджун наконец с хриплым стоном кончает в презерватив. Тишину комнаты нарушает лишь тяжёлое дыхание и громкий храп из соседней комнаты. Им понадобилось время, чтобы окончательно прийти в себя. Чон уже пригрелся к намджуновой груди, сил и желания вставать не было совсем. В то же время в голове Кима шёл напряжённый мыслительный процесс, если бы его не отвлёк выглянувший из двери спальни силуэт. Приглядевшись, он увидел Чимина, что показал «палец вверх» и ехидно хихикнул, прежде чем быстро скрыться в комнате. «Вот же ёбаная сваха», — хотя, с другой стороны, наблюдая за таким уставшим и милым Чонгуком на кимовой груди, стоит позже сказать ему спасибо.