ПP̷АB̷O̷C̷Y̷ДИE

      Что же, слово свое я сдержала и из машины не вышла.       Райз выволок меня силком.       Мои вопли слышали, пожалуй, все постояльцы, которых оказалось довольно много — это я заприметила позже. После звонкой оплеухи, заставившей меня заткнуться.       И теперь я сижу в приемной, держась за горящую пламенем щеку — рука у Райза довольно тяжелая, — и неотрывно слежу за манипуляциями мужа. Стараюсь не погружаться в пучину разъедающих нутро мыслей и эмоций. А заодно — не шевелиться, будто меня здесь и вовсе нет.       Он невозмутимо заполняет бумажки и с улыбкой переговаривается с регистратором, будто каждую ночь привозит сюда орущих припадочных идиоток. На меня поглядывает то администратор, то охранник — от сердца немного отлегает, ведь это не те люди, которых я видела мертвыми. Не те, чьи имена, вещаемые холодным голосом дроида в зале суда, преследуют по ночам по сей день.       И, тем не менее, это то самое место. Я уверена. Эти стойка, кофейник, узкий коридор, хлипкая дверь… Все это я помню очень отчетливо.       Слишком отчетливо.       Над головой низкорослой женщины, стоящей по ту сторону рецепции, вещает крошечный телевизор, явно доставшийся этому мотелю в наследство от прошлого века. Картинка рябит, звук просто отвратительный, и все же, чтобы не ловить каждый косой взгляд и не чувствовать себя еще более униженной, — если это вообще возможно, — всматриваюсь в происходящее на экране. Там идет выпуск вечерних новостей.       И как только эта развалюха поймала сигнал?..       Дроид-ведущий рассказывает что-то о нейролептическом картеле, расположившемся критично близко к городу. Власти устроили там облаву, но предполагаемый глава умудрился сбежать. На передний план выводится портрет, сопровождаемый словами: «Если кто-нибудь видел этого человека, просим сообщить по внутренней связи. Он вооружен и крайне опасен».       Не сказала бы, что этот улыбчивый рыжий парень выглядит настолько опасным преступником… Но первое впечатление бывает обманчиво. Не зря же дроид говорит, что его стоит опасаться. Не вижу причин ему не верить.       — Правосудие… — доносится до слуха, и я почему-то вздрагиваю. Что-то внутри отзывается на это слово.       — Что?.. — рассеянно переспрашиваю, забыв о своем плане притворяться мебелью.       — Говорю, правосудие Синергерона не добирается до таких захолустий, как наше, — бросает громче стоящий рядом со мной охранник. — Хрен они поймают этого типа. Думаю, даже искать за пределами города не будут. Всем плевать на тебя, если ты не живешь в чистенькой высотке за бетонным забором, — ворчит он недовольно и презрительно кривится.       Я потупляю взгляд.       — Согласен, — кивает хмуро Райз. — От правосудия остались одни гайки да винтики, никакой целостной системы.       — И никакой справедливости, — выплевывает охранник и вздыхает, отходя за стойку.       — Эйва, пойдем, — обманчиво мягко зовет Райз, и я сглатываю, застыв на месте. — Не вынуждай меня снова приводить тебя в чувства, — говорит тише, прищурившись.       Я вспыхиваю и резко поднимаюсь на ноги, стараясь игнорировать то, как перебрасываются взглядами все присутствующие. Поджимаю губы. Скрещиваю руки на груди, всеми силами закрываясь от Райза и выказывая недовольство. Будто это может помочь.       И послушно шагаю следом.       Блядь. Чувствую себя не то марионеткой, не то безвольной трусихой. И ни одно, ни другое сравнение мне не нравится.       Но я и правда… Боюсь.       Боюсь Райза, в котором никак не могу узнать своего ласкового, заботливого мужа. С того момента, как он «воскрес», все идет не так.       Он никогда прежде не говорил со мной в подобном тоне. Не смотрел таким взглядом. Не повышал голос. Не поднимал руку. Не отключал против воли…       А знаю ли я его?.. Мой ли это муж? А может, я никогда и не знала настоящего Райза? Если это он…       Как это может быть он, если я его похоронила? А если это кто-то другой, то кто? Кто мог принять его облик?       Какая же я идиотка!.. Нужно было бежать из дома, как только он объявился, а не стягивать с себя трусы и бросаться к нему на шею!       Но я была в таком раздрае, что ничего не соображала…       А сейчас? Лучше, что ли?       Сама себе нервно хмыкаю и упорно отвожу взгляд от широких плеч Райза, идущего впереди. Спотыкаюсь о собственные ноги, стоило сформироваться очевидной мысли: я Райза еще не хоронила. Не могла. Потому что этот мотель выглядит не таким, каким я его запомнила. Не разбитый и разваленный. Не залитый кровью.       Но прошло три месяца. Быть может, его уже привели в порядок…       Но откуда тогда люди? Кто в здравом уме заселялся бы сюда, в место резни?       Хотя откуда мне знать, какие порядки здесь, за городом… Может, им плевать на такие мелочи, как расчлененка и кишки на люстре-вентиляторе.       Зябко веду плечами — передергивает от воспоминаний. По спине пробегает холодок. Оборачиваюсь — кажется, будто кто-то за мной следует, но коридор пуст. Только тени клубятся по углам.       Хмурюсь. Странные тени. Слишком плотные, густые, будто… Щупальца. Одно отделяется от общей массы и хлестко мчит в мою сторону — шарахаюсь с громким вскриком и налетаю на мягкую преграду.       — Смотри, куда прешь! — рычит злой баритон над ухом, и отшатываюсь теперь к стене, прикусив с перепугу язык.       — П-простите, я…       — Извините мою жену, — виновато улыбается Райз и притягивает меня к себе. — Она немного перебрала за ужином, вот и потерялась в пространстве.       А я хватаю ртом воздух, даже не сжавшись в его объятиях, и пялюсь во все глаза на стоящего напротив мужчину. Вернее, на его ботинки. Очень запоминающееся ботинки.       Я их уже видела.       …Едва успеваю отвернуться, прежде чем вытошнить горячий горький поток прямо на торчащие из-под кровати… ботинки. С ними в комплекте ожидаемо идут ноги…       — Да она по ходу еще и под дурью — зрачки вон как расширены, — ворчит он, и я вскидываю взгляд.       Блядь.       Это лицо. Высокие скулы, раскосые глаза, шрам, тянущийся по щеке… Из глубин памяти всплывает то, о чем я раньше совсем не думала, сосредотачиваясь на своей боли и потере Райза.       — Джейк… Салливан?.. — бормочу, как в трансе. Собеседник перебрасывается взглядами с Райзом и в удивлении вскидывает брови.       — Мы знакомы?..       Но я уже не здесь. Перед глазами — полутемный морг и стол с трупом на нем.       — Вы можете опознать этого человека? — скрипит противный голос судмедэксперта, пока я расфокусированным взглядом блуждаю по шнуровке ботинок.       «Запоминающаяся обувь», — мелькает отрешенная мысль.       Действительно, такие раз увидишь — вовек не забудешь. Мало того, что модель доисторическая — в Синергероне лет двести такие никто не носит, — так еще и разрисованная черепами, крестами и розами. Явно вручную.       Судмедэксперт одергивает край покрывала, и к горлу подкатывает тошнота. Этот парень не столь изуродован, как тот, рыжий, и все же… Этот предсмертный оскал и ужас в широко раскрытых глазах… Хочется прикрыть их, но сдерживаю этот порыв.       — Я… Я никогда прежде его не видела, — глухо проговариваю, разглядывая бывшее когда-то миловидным лицо совсем молодого мужчины. Я бы даже сказала, юноши. Единственное, что портит его красоту — тянущийся от уголка губы шрам.       — Это Джейк Салливан, — вздыхает работник морга и накрывает парня простыней. Я медленно моргаю. — Был постояльцем, жил с вами на одном этаже. Всего на одну ночь заселился, судя по документам. Не повезло, так не повезло…       — Милая! Все в порядке? — трясет меня Райз, и я громко всхлипываю, вжимаясь в его плечо.       — Накрыло барышню нехило, — хмыкает Джейк. — Ты присматривай получше за супругой, а то контингент местный может быть не столь понимающим, как я.       — Да, конечно. Простите еще раз, — выдыхает Райз, посмотрев на Джейка.       — Порядок, — по-мальчишески махает он рукой и широко улыбается. — Если нужно будет что-то от… — он многозначительно окидывает меня взглядом, — отходняка, у меня завалялось пара упаковок хороших колес. Отпустит от предыдущих моментально.       — Спасибо, учту, — хмыкает Райз и ведет меня в сторону. — Пока попробуем своими силами.       — Окей, — бросает Джейк. — Если что, я в тридцатом номере.       Сковывает судорогой, мороз гадкими мурашками впивается в кожу, дыхание перехватывает.       …Все тела были найдены на первом этаже, в тридцатом номере мотеля…       — Райз, умоляю тебя, — бормочу, не зная себя от ужаса. Хватаюсь за его куртку, висну на ней, забыв о своих страхах и обидах. — Умоляю, забери меня отсюда!.. Нам нельзя здесь оставаться! Нельзя, нельзя!..       Колотит. Паника лупит с такой неимоверной силой, что я задыхаюсь. И совсем не обращаю внимания на ползущие по стенам тени.       — Эй, Искорка, — шепчет он в мою макушку, продолжая идти и вести меня за собой. — Все хорошо. Я обещаю тебе, все будет в порядке.       — Нет-нет-нет, как ты не понимаешь! — взвизгиваю я, остановившись. — Ты умрешь здесь, умрешь!       — Какое сегодня число? — спрашивает он.       Я в растерянности открываю рот и закрываю его обратно. Потому что понятия не имею, ни какое сейчас число, ни что от меня хочет Райз.       Он не глядя выдергивает из ближайших дверей газету… газету?.. Первый инженер, их еще выпускают?.. И протягивает мне. Я механически беру ее и вглядываюсь в дату. Первое ноября. Все равно не понимаю.       — Когда я умер? — спрашивает Райз так, будто погоду обсуждает. Из груди вырывается нервный смешок, но тонет в гортани так же быстро, как явился.       — Тридцатого ноября, — выпаливаю, сверля его взглядом.       — Это не сегодня. Сегодня все будет в порядке.       Райз обхватывает мой локоть и буквально втаскивает в номер. Командует: «сядь», и я послушно падаю в кресло, пока Райз достает из рюкзака… откуда взялся рюкзак?.. какие-то приборы.       Не понимаю. Нихера не понимаю. Что со мной? Что с Райзом? Почему он так спокоен? Почему мы здесь? Почему тот парень тоже жив? Почему сейчас ноябрь, если должен быть март?! Почему…       — Райз! — выкрикиваю полным отчаяния голосом, сжав до боли подлокотники.       Выдать вереницу вертящихся в голове вопросов не могу. Язык не слушается. Мысли путаются. Кажется, мозг сейчас взорвется от напора истерики, грозящей обрушиться на меня. И на невозмутимого Райза, который продолжает что-то настраивать.       — Минуту, Искорка, — напряженно бормочет он. — Дай мне еще минуту…       — Не могу! — вою я и подтягиваю к себе колени. Утыкаюсь в них лбом, сворачиваюсь в клубок и сама не замечаю, как начинаю раскачиваться из стороны в сторону, поскуливая.       Плохо. Жарко. Страшно. Душно.       Колотит так, что вибрация будто по позвонкам прохаживается. Мутит. Мозги зудят, под закрытыми веками проносится рябь.       Сейчас взорвусь. Я сейчас…       — Эйва!       Сильные руки стискивают плечи, мокрое лицо обдает горячим дыханием. Не понимаю, когда успела поднять голову, но тону в до боли родном взгляде, полном беспокойства.       Слишком знакомый, слишком привычный, слишком… Мой.       Нет-нет-нет, как может человек быть столь разным?.. Мой Райз никогда не кричал на меня, не бил по лицу и не отключал против воли!.. А этот… Этот… Сейчас совсем не такой, каким был пару минут назад. Беспокойство и нежность в ясных глазах так и плещут через край. Ни следа от того, кто пугал до усрачки совсем недавно. Но все же…       — Искорка, тише, — шепчет и притягивает к себе. — Я все тебе сейчас объясню…       — А если я не хочу тебя слушать?! — отпихиваю его от себя, и тут же мысленно стону, сетуя на дебильную гордость, проснувшуюся так невовремя:       «Идиотка, что ты делаешь?.. Ты хотела его услышать! У него есть ответы!»       — Ты была права, я втянул тебя кое во что, — шепчет Райз, обхватив мое лицо ладонями. — Нужно это обсудить.       Жмурюсь, мотая головой, насколько позволяет его хватка.       — Не хочу, — сиплю, содрогаясь от дрожи и всхлипов.       Мне страшно. По-настоящему страшно сейчас.       — Хочешь или нет, но ты меня выслушаешь, — отрезает Райз жестче, и я распахиваю глаза.       Вдох.