Она - их спасение

«Мне жаль, что ты не видишь элементарных вещей. Они же тебя совсем погубят, а ты этого, дура, не видишь.» «Я был на работе. И вообще я не обязан бегать по каждому твоему зову!» «Нечего истерики устраивать!» «Ты без своих братьев никто!» «Благодарю, что ты терпишь меня столько лет…» «Пусть… Пусть… Хоть кто-то эту суку на место поставит. Может, грохнут на хрен...» Эти фразы врезались в мозг Пчелкина, словно скальпель. Оглядев помещение, он заметил бутылку дорогущего коньяка, который призывно стоял на столе и так манил своим видом. Нет. Не для этого он добивался столько лет Филатову. Второй Никифоров ей сейчас совершенно ни к чему. Виктор не понимал многих вещей – как за четыре года можно превратиться в больного ублюдка, который ничего не видит возле себя, кроме бутылки? Как можно было издеваться над Женей столько лет, причиняя ей как можно больше страданий своими отвратительными выходками и отношением? Неужели в его груди ничего не защемило, когда он отправил на тот свет ни в чем неповинную девушку и ребёнка? Зарывшись рукой в волосы, Пчелкин тяжело вздохнул. В голову все чаще стали лезть воспоминания с участием этого урода. Облокотившись рукой о стол, Пчела смерил глазами помещение, в котором катастрофически не хватало воздуха. Даже приоткрытая форточке не помогала – недостаток воздуха давил на грудную клетку. Это можно было сравнить с путником в пустыне, которому требовалась хотя бы капля воды. И адская жара давила на человека, не оставляя шансов на выживание. Схватив бутылку, Пчелкин повертел её в руках. На ней было написано крупным шрифтом: «MARTELL». Оценив ненавистным взглядом алкоголь, от которого одни проблемы, Виктор бросил её на пол. Несчастная бутылка разбилась, осколки жалобно звякнули на полу. И следом были прижаты тяжелой ногой. В помещение влетела Женя, удивленно посмотрев на него. Опустив взгляд, она увидела осколки на полу и разлитый коньяк. - Выронил что ли? - Нет, – на его лице отображалась усталость. – Надоело все… Женя тяжело вздохнула, пошла за веником. Сгребая стекло, наконец, выдала: - Я же тебе говорила, что не хочу этим заниматься… - Я помню, – усмехнулся Витя. – Только ты с такими стремлениями долго в криминальном мире не проживёшь. - Ну как-то же прожила четыре года. - Лучше бы слушала Фила и была с нами в одной лодке! – повысил голос Пчелкин. Злоба затопила сердце. Яростно швырнув осколки в мусорное ведро, Филатова сдула с лица выбившуюся прядь и ледяным взглядом вперилась в мужчину: - Поучить решил? Не выйдет. Я столько лет сама принимала решения и привыкла поступать так, как считаю нужным. - Потому что твой Сереженька клал на тебя все эти годы! – Витя подошел к ней ближе. – Ему до фени было – что ты, как ты, что ты женщина, в конце концов. А со мной, родная, так не прокатит. И я имею право сказать тебе об этом и по возможности напомнить тебе… - Мое место? – не дала договорить девушка. – Это ты имел ввиду? - Это ты сказала. - А ты к этому и вел. - Филатова, не путай меня с Никифоровым. Я не он, могу и ответить по-другому. - Зубки не обломай, – улыбнулась Филатова, не отрывая от него взгляд. Витя понимал – оба на взводе. Черт вообще дернул завести речь об этом именно сейчас и вспомнить про бывшего муженька. Пчёлкин знал – еще пара таких пререканий, и он не выдержит. Наговорит дерзостей. Не найдя ничего лучше, чем резко прервать неудачный диалог, он вылетел в коридор, схватил с вешалки свое пальто и покинул квартиру.

***

В офисе сегодня было непривычно скучно. Только стук настенных часов заставлял Филатову не уснуть прямо здесь. Пчелкин даже не смотрел на неё, делая вид, что разбирается с документами. Холмогоров, переводил взгляд то на Женю, то на Витю, не понимая, почему они даже не смотрят друг на друга. Подняв взгляд на Фила, он кивнул в их сторону, ожидая его реакции. Валера еле слышно шепнул: «Сами разберутся». Последний раз посмотрев на них, Космос достал со стопки лист и начал рассматривать. - Ты же в этом ничего не понимаешь, – тихонько посмеялся Валера, увидев, что текст на иностранном языке. - Я тайный полиглот, Филыч, – ухмыльнулся Холмогоров и продолжил свое бесхитростное занятие. Женя отошла к окну, уставилась скучающим взглядом на улицу. Дома, дома… Как близнецы, безликие и скучные, и люди такие же – унылые и серые. Мужчина ворковал со своей спутницей-блондинкой. Только спустя некоторое время до Филатовой дошло, что мужчина – это Саша, а дама рядом – Аня, актрисулька, знакомая Фила. И все бы ничего, если бы они просто общались, но Белов, притянув к себе девушку, чуть ли не пожирал её губами. А та в свою очередь прижалась к нему ещё ближе, отвечая на поцелуй. Взгляд Филатовой постепенно становился яростным. И это ее лучший друг! Тот, которого дома ждет жена и ребенок, а он… синдром Никифорова подхватил что ли?.. Спустя несколько минут дверь приоткрылась, и в кабинет вошёл Белов. Лицо довольного кота, только на губах не сметана, а остатки перламутровой помады. Женя отвернулась, нервно сжимая пальцами рукав своего пиджака. Голоса друзей доносились смутно, и заставило очнуться только прикосновение к ее плечу. - Жек, ты че? Она развернулась, наткнувшись на довольную физиономию Белого, и вдруг неожиданно залепила ему пощечину. Все глядели на них с примесью ошарашенности и удивления. Даже сама Филатова несколько опешила, но на душе отчего-то стало легче. Саша медленно провел ладонью по горящей щеке. - Филатова, с тобой все нормально? – он посмотрел на неё, как на пациента из психиатрической больницы. - А тебе там, - она кивнула в сторону окна, за которым совсем недавно наблюдала милое общение, - нормально? Смотреть противно… - Тогда непроницаемые шторы повешу, - рыкнул Белов. Он понимал, что она загнала его в угол. Это было сродни лани, что бежала от разъярённого льва, но цель животного была только одна – уничтожить более слабого себе по силе существа, чтобы им насытиться. Когда-то именно измена Ленки привела всю бригаду к тому, что происходит сейчас. Наверное, скажи тогда Белому, что он пойдет на такое же предательство, что и бывшая возлюбленная, рассмеялся бы в лицо. - Саш, а ты не помнишь, что такого сделала Елисеева? – процедила Женя, сев прямо перед ним. -Ты и Ленку вспомнила? – усмехнулся Белов, не разрывая зрительный контакт. - Вспомнила, – повторила Женя, – потому что она такая же предательница, как и ты… Телефонный звонок нарушил словесную перепалку. Белов, подняв трубку, внимательно слушал собеседника, изредка отвечая. Снова улыбнувшись, он завершил разговор и откинулся на спинку кресла. - Ты чего? – не понимал его настроения Пчелкин. - Завтра заказчики примут груз, – воодушевленно произнёс Белов. - Мама родная, мы сделали это! – восторгу Вити не было предела. Филатова, прикрыв глаза, была вне себя от бешенства. И ещё больше она не могла не только переварить сегодняшний поступок Белова, но и новости, что из этого оружия будут убивать тех молодых парней, которые радовались жизни. Коля, все это время молчавший, заключил, чтобы слышала только подруга: - Уверен, это ненадолго…

***

В большинстве книг описано, что любовь – это самое лучшее чувство, которое доводится испытать человеку в жизни. Что девушка найдёт свою половинку, влюбится и будет жить с ним, пока смерть их не разлучит. И в книгах почти всегда один исход – герои живут долго и счастливо с огромным количеством детей, собакой и домом. Ступая по дороге, Женя не могла сдержать ухмылки, вспомнив историю Золушки. Ну кто сейчас будет искать владелицу туфельки, чтобы сделать её своей женой? - Почему вы с Витей поссорились? – поинтересовался Самсонов, убрав руки в карманы. - Заносчивым не надо быть. - И все-таки я вас не понимаю, – высказал свое мнение Коля, – то так безмятежно живёте, то цапаетесь… Женя понимала, что друг переживает. Губительный опыт с Сергеем оставил на сердце и душе значимый шрам, который приличное время не проходил. А теперь ещё и с Пчелкиным отношения ухудшились. Уже прошло столько времени, как они не разговаривали, и Филатова боялась, что повторится то, что было в браке с Никифоровым. - Вы оба друг друга любите, найдите общий язык, прошу вас, – попытался вразумить её Самсонов. – Надо всегда идти на компромисс… Тебя уже опыт обязывает. - Найдём, не волнуйся. Будем, как Ленин и Крупская, – пошутила напоследок Женя и пошла дальше.

***

Космос думал о своей жизни. И если бы не Люда, то он бы сейчас лежал в сырой земле, где на могилку бы клали цветы и обливались горючими слезами. Его мать, Маргарита Львовна, даже не дожила до тридцати лет. Фотография, стоявшая в кабинете отца, была напоминанием о том, что он до сих пор ею дорожит. Каждый день рождения матери Космос покупает букет хризантем, её любимые цветы, пахнущие весной и счастьем. Он приходит на её могилу, и сидит там до самого вечера, вспоминая лучшие моменты. Моменты, когда она была рядом. Стук в помещение вынудил Холмогорова недовольно поджать губы. Даже не пытаясь скрыть свои эмоции, он крикнул: - Кто? - Я, – ответил тоненький женский голос с ноткой смешинки. Дверь отворилась. На пороге стояла Люда в своём любимом платье, отливающим красным оттенком. Приятная ткань бархата согревала кожу, поднимая настроение. Настроение Холмогорова внезапным образом поменялось – раздражение сменилось радостью, потому что он увидел её. Свою спасительницу. - Здравствуй, Ласточка моя. - Почему ты так меня называешь? – спросила Измайлова, улыбаясь. - Потому что я тебе доверяю… Она почувствовала, как Космос погладил пальцами её мягкую щеку. Люда, приблизившись к Холмогорову, увлекла его в мимолетный поцелуй. Молодой человек немного опешил, но лишь на секунду, а затем ответил. - Опаньки! – удивился Витя, смотря на них. Они тут же отпрянули друг от друга. Девушка, поправляя платье, чуть ли не вылетела из кабинета. - Просили тебя лезть, – не удержался от колкости Космос и сел на место. - А что, мне надо было пялиться? – усмехнулся Витя. – Не знал, что ты шуры-муры с Людой крутишь. - Имею право! – повторил жест Пчелкина Космос – Она девушка свободная. - А я, дурак, Женьку семь лет добивался, – театрально вздохнул Витя, – надо было сначала с Измайловой начать. После этого он покинул помещение, слегка пританцовывая. Эта картина не могла не вызвать улыбку. - Клоун, – закатил глаза Холмогоров.

***

- Пятнадцать минут могу понять… двадцать, – возмущался Пчелкин, расхаживая по кабинету. – Саша, два часа уже ответа нет! - Они и ночью могут позвонить, когда мы уже десятый сон видеть будем, – не удержалась от колкости Женя. Поразительно, как с таким характером Женя нашла себе такого мужчину, как Витя. Говорят, что противоположности притягиваются, но в их паре все было совершенно по-другому – похожие по характеру как две капли воды, словно они двойняшки, которых разделили в детстве. Витя посмотрел на неё так, будто перед ним сейчас сидит наглая школьница, которая не сделала домашнюю работу и всеми силами доказывает, что её забыли задать. - Да, Ваха? – поднял трубку Белов, внимательно слушая собеседника. Его уголки губ постепенно стали расти вверх. Не скрывая своей радости, он попрощался с адресатом и бросил трубку, улыбаясь и садясь за стол. - Груз на приёме разгрохали, – рассмеялся Александр. - Подожди, как это разгрохали? – не понимал Фил, оглядывая друзей. - Всё, забудьте, – продолжил смеяться Белый. – Нету, прощай, оружие! Филатова, сидевшая недалеко от Саши, не могла сдержать злорадной улыбки. Расположив руки на столе, она вытянулась, сохраняя ликующий вид. Пчелкин это заметил. На его лице отображалась такая злоба и непонимание, что он процедил: - Что вы ржете, я не понял?! Мы на десять лимонов попали, что смешного?! – он стучал руками по столу, не скрывая ярости. - Ну что мы бабки не отобьем что ли? – усмехнулся Белов, параллельно разговаривая по телефону - Бабки, да?! – разозлился Витя. – Вот твои бабки и бумага! – он бросал документы в Белова, а потом огрызнулся. – Идиоты, мать вашу!

***

Включив свет в тёмном коридоре, Женя сняла с себя пальто и прошла в гостиную, даже и словом не обмолвившись с Витей. Тусклый свет комнаты даже не напрягал Филатову. Она подошла к окну и разглядывала вечерний пейзаж – повсюду слякоть, практически не растаявший снег, огромные лужи, пройти мимо которых невозможно. - И что это было?! – Витя пытался скрыть свой гнев, но это плохо получалось. - В смысле? – она даже не обернулась. Он был так раздражен, что это можно было сравнить с извержением вулкана – ещё чуть-чуть – и лава выльется на землю. Филатова же была спокойна, как удав. - В прямом! – на его скулах заиграли желваки. – Ты что, рада этому? - Да, рада, – усмехнулась она, подходя к нему ближе, – ты походу кроме денег вообще ничего не видишь… - Чего?! – разразился Витя. - А что, правда глаза колет? – с её лица сразу сошла улыбка. Он, подойдя к ней вплотную, процедил: - Повтори. - Я говорю, что правда тебе глаза колет. Главное ведь – сорвать куш, а моральные принципы давно в стороне. - Остановись, пока не поздно! – он закурил сигарету, заполняя лёгкие никотином. - А не то что? – натянуто ласково улыбнулась Филатова. – Что ты сделаешь? - Женя, не выводи меня. - Ах, какая жалость, – сымитировала радость Женя. – Уже с одним жила четыре года, ничего не боюсь! Он наклонился к ней и шепнул: - Совсем ничего? – в ответ тишина. – Даже если я уйду?.. - Тогда убей меня, в третий раз я этого не переживу. Что-то щелкнуло в его голове. Будто включили рубильник. Он понял – Женя та женщина, которую не найти абсолютно нигде. Она одна такая – со стальным характером, но милой ухмылкой. Этакий демоненок с ангельским личиком. Пчелкин, притянув её к себе ближе, впился в губы девушки страстным поцелуем. Она не сопротивлялась. Вжалась в его твердую грудь, углубляя поцелуй. Подхватив её на руки, Витя стремительным шагом направился к столу. Сбросив с него все лишнее, он посадил на него Филатову, которая пыталась стянуть с него пиджак. Поцелуи девушки в шею распалили в нем накопившиеся возбуждение, которое терзало обоих. Это безумие. Самое настоящее безумие, которое давно в них теплилось и наконец-то вырвалось наружу. Их сердца бились в бешеном ритме. Избавляясь от одежды, он целовал каждый участок ее тела, вкладывая в поцелуи всю нежность. Контраст страсти и сладостных ощущений заставил Филатову непроизвольно застонать, откинув голову назад. Казалось, ещё хоть одна секунда – и они оба сойдут с ума. Заключив её в новый поцелуй, он вошёл в неё, практически сразу ускоряясь. Ухватившись за его затылок, дабы не потерять равновесие, она громко простонала, заставляя Пчелкина рвано выдохнуть. Звук пошлых шлепков эхом разносился по помещению. Пчелкин входил все глубже и резче, заставляя Филатову чуть ли не кричать от удовольствия. Спустя несколько минут наступила кульминационная разрядка. Женя заправила прядь волос за ухо, которая прилипла к щеке. - Какая же ты стерва, Филатова, – ухмыльнулся он, натягивая рубашку. - За это ты меня и любишь. - Твоя правда, – он оставил поцелуй на щеке девушки. Он давно думал об этом, но случая не представилось – то они были заняты работой, то ссорились, то настолько уставали, что сил не было абсолютно ни на что, кроме сна. - Жень? - М? - Выходи за меня. Скручивая до этого волосы на макушке, Женя вдруг замерла. Прокрутила его фразу несколько раз и вдруг усмехнулась. - Очень смешно. - Я абсолютно серьёзно, – тон его голоса говорил о том, что он не шутит. – Я никого не любил так, как тебя. Женя не могла поверить в эти слова. Когда предлагал жениться Никифоров, то это скорее было обыденностью, потому что она была беременна и от этого никуда не денешься. А сейчас все было наоборот – любимый мужчина, которого она знает всю свою жизнь, предлагает разделить с ним жизнь и фамилию. - Я согласна, – ответила Женя, неловко пытаясь скрыть слезы счастья.