Важное

Зейн возвращается домой молча, тихо, помнит про скрипящий пол. Аккуратно вешает куртку, снимает обувь и хочет пойти в душ: перекусил он уже, по дороге в Саванну, а сейчас хотелось лишь смыть с себя прошедшую поездку. Тем более вечером его ожидала встреча с Виолой – девушка из общей компании наконец-то согласилась пойти с ним на свидание, толкучка на городском празднике в Вашингтоне дала о себе знать. Поднимается на второй этаж. Еще тише и аккуратнее начинает идти к ванной, отец скорее всего еще спит. Но проходя мимо его комнаты, слышит какие-то звуки. Стучится. — Пап, я войду? Не дожидается ответа, вопрос был задан чисто из вежливости. Зейн Осман сейчас настолько устал, что у него нет сил ждать дежурного «Да, входи». Да и женщину отец вряд ли приведет. Он ведь такой уже старый. — Привет, Зейн, — его отец все еще лежит в кровати, а точнее – полусидит. Одеяло расправлено во всю длину и ширину. Осман-старший еще укрывает себя пледом, как только сын садится на край кровати. — Слушай, я хотел с тобой поговорить. — Прямо сейчас? — Да, вечером я иду на свидание. Тут Салим слегка привстает, но не сильно. Все еще держит расстояние между собой и сыном. — Ого, и ты решил со мной этим событием поделиться? — Я решил спросить как лучше себя вести. Иракцу стало неловко. Они никогда не заводили разговоры об отношениях, о чем-то личном. Зейн не знал, что случилось между отцом и матерью, Салим не был в курсе, началась ли половая жизнь у его сына? Старался всячески игнорировать грязные трусы с пятнами в стиралке и случайно найденные презервативы с пупырышками – даже не знал, что такие бывают. — Ну..., — начал подбирать слова он, — веди себя естественно. - Насколько? Сразу сказать ей, что я из Ирака, или может признаться, что я тот еще ботаник? Зейн нервничал. Начал еще в машине, когда понимал, на что согласился. А теперь еще и озвучил свои опасения человеку, которому бы ни за что в жизни – по крайней мере как думал еще вчера – не начал бы рассказывать о своих девушках. Но Виола... она казалась особенной. Зейн боялся накосячить. — Я думаю, что на свиданиях можно поднимать более нейтральные темы, — Салим старался как мог подбирать слова, чтобы ненароком не испугать своего мальчика. С каждым словом его губы сохли еще больше, но он не спешил взять стакан с водой с тумбочки. — Тогда я точно прослыву ботаном, — начал было уже вставать с кровати Зейн, но был опережен отцом – тот схватил его за руку и притянул обратно. — Слушай, — Салим начал исправлять ситуацию прежде, чем придумал как это сделать. Сначала делай, потом думай – вот какую черту он начал перенимать у Джейсона, неосознанно. — Я понимаю, что тебе страшно. Мне тоже было страшно. Но мне кажется, что ей тоже страшно, - на слове "тоже" он сделал акцент. - Мы все, когда пытаемся построить нечто большее, находимся в одинаковом положении. Может она сейчас также расспрашивает свою мать, думает над тем, что ей надеть, какие туфли... или о чем там женщины думают перед свиданием. Зейн улыбнулся. Представил как сейчас они с Виолой похожи и от этой мысли стало немного легче. — Все, что я хочу сказать сын мой, это просто будь собой. Не строй из себя павлина и не ври. Потом, если вы продолжите общаться и перейдете на следующий уровень, это все равно вскроется. Лучше показать себя честным и искренним ботаном из Ирака, чем суперкрутым и плюющим на правила врунишкой из Америки. От слов отца камень, что тащил Осман-младший несколько миль, наконец-то упал с сердца. Стало даже легче дышать, хотя в спальне отца было жутко душно. Захотелось еще больше помыться. Отблагодарив Османа-старшего словами, которые отец сам любил повторять сыну «من يبحث عن صديق بلا عيوب يبقى وحده», направился в свою комнату, скинуть рюкзак и взять вещи, а потом уже решил не просто принять душ, а понежиться в ванной. — Что он блять сказал? — спросил вылезающий из-под одеяла Джейсон, как только дверь в спальню закрылась – весь потный и пытающийся продышаться. — А вот как закончишь, тогда и скажу, — ответил ему с улыбкой Салим, скидывая с кровати и плед, и одеяло, пока его парень снова опускался вниз. *** Джейсон Колчек шел по Резерв-Уей, не доходя до Savannah Harbor Resort. В нем решили остановиться родители Ника после того, как узнали, что семья Кей, в скором времени, станет еще больше и решили это отпраздновать. До этого они неделю отдыхали во Флориде, где теперь жили Ник и Рейчел, но потом вторая убедила их посетить и знаменитую Саванну, а Ник решил воспользоваться моментом и пересечься со старым другом. — Спасибо, что пришел, — пожал ему руку сержант Кей, как только Колчек подошел к КПП и они встретились. — Да все нормально. Салим сейчас поехал с сыном по магазинам, у Зейна вечером свидание. — Ого. А мальчик-то быстро растет, — ответил ему Ник, будто знал Зейна с его детства. Да он даже лично его никогда не видел, только на фотографиях, и слышал о нем со слов Салима или Джейсона. Дошли до местной кафешки. Колчек не выпил кофе перед выходом: увидел, что Осман-младший от незнания сожрал все капкейки, которые покупали не ему, расстроился и даже не полез за печеньками – те в горло не лезли. Сама мысль о том, что Зейну скоро придется рассказать что происходит между ним и его отцом, вгоняло морпеха в краску. Вот бы еще паничка вновь не накрыла. Уселись они рядом с окном на реку Литл Бэк. Ник взял себе какую-то сладкую хрень с пенкой, где сливок было больше, чем кофе, а Джейсон... Джейсон как всегда взял обычный черный. Без сахара. — Бля, мне так страшно, — начал говорить с места в карьер Ник, как только их пятые точки коснулись кресел, — Рейчел твердит, что все предусмотрела. Но мне реально страшно! Вдруг, что-то пойдет не по плану? Ты же знаешь, я совсем не умею импровизировать! Мне нужно отдавать приказы! Она тоже это знает, но она же беременна! Она не сможет сказать мне что делать, когда сама... когда это случится... боже блядь. Джейсон тут же, поставив чашку на стол, коснулся плеча Ника. Знал, что тому сейчас не нужны его советы – да и что тут посоветуешь – просто выслушать. Ник говорил, что скорешился со многими пожарными во Флориде. Они вместе гоняют после смены в бар, смотрят футбол. Но видимо такие интимные и слишком личные вещи он мог обсудить только с таким, как Джейсон. Бля, да даже тот же Мервин сейчас бы помог ему куда больше, чем Джейсон. — Слушай, ты не такой тупой, как думаешь, — начал говорить хоть что-то Колчек. Тишина между ними и какая-то попса в кафе убивала. — Забавно, в Ираке ты говорил все совсем наоборот, — усмехнулся Ник и лейтенанту полегчало. Что ж, значит будет пытаться, как всегда, своими дурацкими шутками успокоить его. — По вопросам взаимоотношений с женщинами ты никогда не был тупым. Вон – старшего офицера ЦРУ себе отхватил! А то, что было до Рейчел... так это тебе бабы хреновые попадались. Взять даже ту... Бетти ее звали? Ну та, что тебя даже с учебки дождаться не смогла? Ник Кей вспоминал то время с улыбкой. Хотя казалось оно тогда адом. Даже для физически подготовленного Кея. Но точно не психологически. — Бля, как хорошо, что она тогда мне изменила. Сейчас был бы вынужден вернуться к ней после войны и жениться. Semper fi, сука. — Брат... не приплетай к обреченным заранее на провал отношениям девиз морпехов. Теперь уже оба парня рассмеялись. Чокнулись кружками, как стаканами с пивом. Жаль бар откроется только через пару часов, когда Нику уже придется вернуться к родным. — А что кстати у тебя с этим? — С чем? — С отношениями. Ты никогда карты не раскрывал, всегда уходил куда-то в городе и приходил с довольным ебалом. Мы с парнями думали, что ты просто нашел какую-то местную дрочильню. Джейсон пытался вспомнить... куда он тогда ходил? Конкретного места не было. Были сначала пытавшиеся сбежать из Ирака мусульманки, которые днем молились Аллаху, а вечером отсасывали американцем, а потом и их мужья. Меняются наверное, сука, думал тогда Колчек, засовывая то в стринги, то в боксеры пару баксов. Блядский Ирак, законы шариата, Коран. На войне без секса никуда. Без жесткого, быстрого, без смазки, даже естественной, и прочей лабуды, что накупил Салим. Салим. — Да вроде как что-то наклевывается, — поняв, что отступать теперь некуда – Ник скоро начнет ему жаловаться о редком сексе после рождения ребенка – Джейсон Колчек решил, что его друг, единственный теперь друг Ник Кей, живущий неподалеку – не самый плохой вариант, кому стоит первым узнать о том, что Джейсон Колчек - гей. — Да ладно, с Салимом? Блядь. Он что, уже знает? — Да ладно, мне Рейчел рассказала, — увидев нахмурившего брови Джейсона, Ник махнул рукой, - ну как рассказала, открыла глаза. Мол, ты видишь, как Джейсон смотрит на того иракца? Я ей тогда сказал: ну вроде обычно, а как еще? Ха, она тогда сама на меня так посмотрела, как на умалишённого, или реально тупого. Сказала: тогда получается, сержант Кей, ты тоже смотришь на меня "обычно", да? И после это я начал замечать. Особенно, когда отправлялся закладывать динамит. Чет посмотрел на вас двоих и увидел – еще чуть-чуть и вы блять в десна долбиться будете. Значит, у Джейсона Колчека не вышло это скрыть. Блядь, а ведь надеялся, что типичная морда кирпичом не выдаст его чувства. — Да, Рейчел оказалась умнее нас всех, — констатировал факт Джейсон, отхлебывая побольше из кружки. Пора перестать выебываться. И перестать пить ебучий кофе без сахара. С сахаром же намного вкуснее. — Вот Мервин бы ахуел, если бы узнал. — Да нет, не ахуел бы. — Это еще почему? — удивился морпех, — он что, все-таки нагибал Гомеса в душевой? — Да не, дело не в этом, — сержант Кей, как какой-то древнегреческий бля философ со вздернутом носом, смотрел куда-то вдаль, держа кружку с кофе ака британская королева, с отведенным в сторону мизинцем, — если Рейчел, как ты сказал, самая умная из нас, то Мервин — самый, как это сказать, свободолюбивый. — Это ты к тому, что он бы и бабу свою выебал, и Джоуиследом? — Да что ты блять заладил со своим выебывал, нагибал, — Ник, закатив глаза, поставил свою кружку с кофе так быстро, что содержимое даже разлилось из нее – оказалось на столе, — нет, просто у Мервина не было никогда этих ебучих предрассудков по поводу внешности, пола, религии или расы в плане отношений. Он даже втирал тому же Джоуи про то, что если он ебаный мексикос, то это не означает, что ты, патриот до мозга костей, не можешь в него влюбиться. Джейсон аж поперхнулся. — Я? В Джоуи? — А что? После истории с Салимом, это вполне логично. Всегда знал, что ты заднеприводный, - снова усмехнулся Ник Кей, получив за это удар кулаком в плечо, - и видимо любишь всякие там БДСМ в постели. — Завали! — ответил ему по-дружески Джейсон, озираясь по сторонам. Он только успел признаться во всем одному человеку, остальная Саванна вместе со всем блядским миром пока потерпит. Ник не обратил на это внимание. Просто снова завел свою шарманку насчет страха перед будущим, страха перед его первым, сука, ребёнком. Потом снова начал благодарить всех, Иисуса, Аллаха, Будду, терпящего его вечные загоны Джейсона с самого Кэмп-Леджена за то, что он все-таки решился и поцеловал тогда еще Рейчел Кинг. И не пожалел. Выходил из кафешки Ник с желанием поскорее поцеловать свою жену. Да еще и так, как лучше не целовать перед родными. Надо было успеть вернуться до обеда. — Представляю глаза Салима, когда ты ему наконец-то признался в любви, — тыкнул его в бок своим боком Кей, когда они снова ступили на дорогу. — Я ему пока не признался. Сержант смутился. А потом вновь поднял брови вверх, говоря. — А, ну или когда сказал, что он нравится тебе. Или что ты влюблен в него, что-то такое. — Я и этого ему пока не говорил. И тут Кей остановился. Долго смотрел с открытым ртом на асфальт, пока не решил пристыдить Колчека. — Блядь, Джейсон, ты что, опять? Мало тебе истории с Джоуи, который умер думая, что предал тебя? Хотя это ты тогда повел себя как настоящее ссыкло. Нет. Он не должен был так говорить. Не сказал бы, зная, какие беды с башкой у Джейсона. Но Ник не знал. Рейчел не сказала. — Бля Ник, у нас не такие отношения. — Какие «не такие»? Где не говорят слова любви? Зуб даю, Салим уже давно признался тебе в любви. Сделал бы это еще в Ираке, если бы ты, ссыкло ебучее, сразу рванул бы за ним после допроса, а не на следующую миссию – поймать Саддама ему видите ли хотелось. — А тебе что блядь не хотелось? — громко спросил его Джейсон, стараясь не смотреть в глаза. — Хотелось! Еще как! Но после того, как я встретил Рейчел и она при мне, сука, при мне бросила своего муженька, я понял – я не могу сейчас бросить ее и уйти дальше, воевать. Уйти от любимой женщины в огонь, как когда-то сделал это мой отец. Еще и от той, что тебя выбрала, послав куда подальше полковника! Блядь! Почему, раз я такой тупой, понимаю это, а ты, весь из себя невъебенный, нет? Ник Кей говорил уже не просто заботливо, дабы донести до товарища нормальные, на гражданке, вещи. Он уже бесился от того факта, что Джейсон не учится на своих ошибках – снова и снова проебывается по всем фронтам, когда дело касается чувств. Себя убивает. — И чего ты от меня хочешь? — встав практически вплотную к Нику, сказал Колчек, — чтобы я сейчас пришел к нему домой с цветами, встал на одно колено и всю эту хуйню сказал? — Бля. Как же забит твой маленький мозг всем этими вшивыми стереотипами, — начал смеяться над ним Кей, — не обязательно действовать, как я. Или как любой другой мужчина по отношению к своей женщине. Делай так, как считаешь нужным. Но не стоит бояться сказать те слова, которые ты так сука боишься. Потому что потом, — Ник аж начал переводить дыхание, пока говорил. Пламенные речи, как у Джейсона, у него не получались, но сержант все равно пытался вложить в свой монолог душу, — потому что потом блять может оказаться поздно. Повторюсь, как с Джоуи! Блядский, сраный, гниющий в могиле и гниющий разум Колчека Джоуи. Как же он заебал. — Если бы Джоуи так действительно думал, то не стал бы со мной говорить во время операции, — попытался опровергнуть слова сержанта лейтенант. — Да это он сука из вежливости делал! И после слов того же Мервина, который с ним до утра говорил. Вот оно как. Значит после того, как Джейсон попытался открыть глаза испуганному до усрачки Джоуи, с ним всю ночь беседовал Нейтан? — Да? И о чем же они говорили? - ведомый интересом, спросил Колчек. Снова начал брюзжать слюной. — Да о тебе блядь! О том, как ты сука боишься остаться один. Поэтому и тащишь с собой Джоуи на все задания. Что ты так сука заботишься о нем! Ну, Мервин хотя-бы оказался прав насчет последнего – Джейсон действительно пытался, как умел, заботиться о Джоуи. Как о младшем брате. — Но знаешь, он так ему и не поверил. Сказал, что предал тебя, ведь ты так на него рассчитываешь, - уже Ник начал тыкать пальцем в грудь мужчины, - Он умер, Джейсон, думая, что подвел тебя. А стоило всего лишь подойти к нему перед вертушкой и сказать, что ты виноват. Что ты сам каждый раз накладываешь в штаны при виде иракца, просто не говоришь об этом. И что было плохо в том, что Джоуи об этом прямо говорил? Мы все накладывали в штаны, просто Мервин шутил после этого про мамок, я уходил в себя, а ты вел себя как ни в чем не бывало. Как будто ни одна хуйня в жизни тебя раком не поставит. Но видишь, у Салима все-таки получилось! И ты хочешь оплатить ему этим? Молчанием? Своей этой непрошибаемой стеной? Последнее слово Ник еле договорил, уже будучи поваленным на землю Джейсоном. Тот начал яростно махать руками, попадая то сержанту по роже, то по плечу – даже не целился. Сержант тут же скинул его с себя в сторону, скрутил руку и услышал от лейтенанта жалобный стон. Ник Кей, в отличие от Джейсона Колчека, был в прекрасной форме – регулярные смены пожарным не давали расслабиться. — Обманывай меня сколько хочешь, — закончил свою мысль Ник, следя за тем, как Джейсон, все еще пытающийся выбраться, потихоньку, но все-таки, успокаивается, — но жизнь не бесконечна, Джейсон. Я думал, ты это понял еще тогда, в Ираке. Сам же об этом будешь жалеть до конца жизни. Сержант отпустил его. Встал с земли, подал лейтенанту руку, но тот встал сам, отряхнулся. С виду эта сцена напоминала стычку между военным и каким-то подростком, так сильно исхудал Колчек за последнее время. — Мне надо идти. Мои тут еще неделю будут. Надеюсь, ты не выкинешь мой совет в мусорку, как всегда было. Морпех хотел было пожать руку другому морпеху, но видя, как тот все еще пытается сдержаться и не врезать ему, просто похлопал по плечу и ушел в обратном направлении. В голове Джейсона была полная каша. Которую он уже не чувствовал пару дней, но которая все же вернулась – надо было кому-то ее разгрести. Ведь если ты что-то чувствуешь, но не проявляешь это, оно от тебя никуда не денется – просто засядет где-нибудь поглубже и будет нервировать, напоминать о себе. Джейсон Колчек постоянно это слышал в свой адрес, но никогда не говорил это себе самому. Что блять с ним творится? Какие-то ебаные чувства? Они должны были исчезнуть еще в девяностых, вместе со всем, что осталось от Техаса! А теперь... теперь что-то вылазит наружу, прям блять из груди, не дает дышать, нормально думать. Это надо было прекратить, остановить. Как он пытался сделать это вчера, найдя траву у Зейна в комнате и кое-как успев выбросить ее перед приходом Салима. Но теперь, после разговора с Никки, Джейсону требовалось что-то пожестче. В голове все еще посмеивался над ним Джоуи. Слабак.