Важное

Возвращались домой они ближе к вечеру. Хоть погода и была все такой же теплой, нужно поставить Джейсону третью капельницу. Они шли навеселе, при этом не были пьяными. Просто настроение было хорошее, и сам Колчек, почувствовав себя как дома – по-настоящему дома, как в сказках бывает – перестал стесняться Салима, которому теперь по гроб жизни обязан, и включил свою «натуру»: дерьмово шутил, сам над этим смеялся и несколько раз напоминал Салиму какой он все-таки охуенный мужик. В лучах уходящего солнца дом Османов выглядел еще теплее, чем при рассвете: багрово-фиолетовое небо вносила свою лепту в волшебную атмосферу и Джейсон несколько раз похлопал глазами – не снится ли ему это? Он даже не заметил, как Салим, у которого неожиданного развязались шнурки на ботинках, попросил его открыть дверь, впуская Колчека в дом первым. — Сюрприз! — раздался крик внутри. Такой, что Джейсон аж подпрыгнул. А заходящий следом Салим не на шутку испугался такой реакции. — Вы что блять здесь делаете? — громко спросил Джейсон в привычной ему манере. Перед ним, прямо как на блядской открытке, стояли счастливые и улыбающиеся во все 32 зуба Ник и Рейчел. Последняя даже накинулась на лейтенанта с объятиями, толком не дав ему прийти в себя. — Как дела, дружище? — дождавшись, пока Рейчел его отпустит, Ник пошел на встречу к Джейсону, широко раскинув руки в стороны. Салим аккуратно прошмыгнул мимо них на кухню и, пока чета Кей обнимали Джейсона, начал потихоньку готовить капельницу. — Мы узнали от Салима, что ты в Саванне,—- начала объяснять все Рейчел. — Решили приехать, навестись вас. — Да, мы ведь живем всего в трехстах милях отсюда! — Джейсон удивился его словосочетанию «всего в трехстах милях». —Да, звучит конечно странно, но по сравнению с Ричмондом, до куда мы бы добрались в лучшем случае к Рождеству... — Мы так рады тебя видеть! — перебила мужа Рейчел, не в силах сдержать эмоции. В этот момент она снова полезла обнимать Джейсона. Раньше бы Колчека это насторожило. Но теперь, видя насколько сильно горят глаза у миссис Кей, когда та смотрит на своего нового мужа, Джейсон понимал – она просто безумно счастлива. Все вчетвером сели за стол. Салим рассказал, что как только Джейсон оказался в его доме, Рейчел, послушав свою интуицию и так и не дозвонившись до лейтенанта в Ричмонд, решила звякнуть Осману – и не прогадала. Узнав, что Колчек в Саванне, тут же решила все бросить и поехать в Джорджию. Сегодня утром они с Салимом долго разговаривали по телефону, обсуждали все ли планы у них в силе и что с собой лучше привезти из еды. Салим, уходя с Джейсоном на прогулку, незаметно оставил ключи под ковриком, чтобы Кеи спокойно приехали и все подготовили: стол с закусками и, теперь уже, фирменным пирогом от Рейчел, расставили фужеры и разлили в них сок и вино – Ник был за рулем, Салим от вина не отказался, Джейсон фужер взял, но пить из него не спешил, а Рейчел... — Ребята... я беременна! Рейчел была беременна. Теперь это объясняло ее странное поведение. Хотя Джейсон искренне надеялся, что с рождением ребенка Рейчел не изменится – может только лучше станет. — Вы уже знаете пол? — заботливо поинтересовался Осман, накладывая девушке побольше овощей. — Пока нет, еще рано. Джейсон хотел было уже упрекнуть Салима, как тот это сделал пару часов назад из-за книги, ведь живота у Рейчел было не видно, пока девушка вдруг поправила кофту и Колчек увидел – она просто носила одежду на размер больше. — А как же карьера? — спросил уже Джейсон. — На работе мне дадут отпуск. Недолгий, всего пару месяцев. За это время мы сможем найти нормальную няню и привыкнуть к новому графику, — спокойно объяснила Рейчел, как когда-то спокойно рассказывала команде стратегию военной операции. — Она все спланировала, — подтвердил Ник, уплетая жаренную курицу. Джейсон Колчек чувствовал себя великолепно. Во-первых, ему внутривенно сейчас поступали витамины, которые превращали его из наркомана в нормального человека. Во-вторых, еда была чертовски вкусной. В-третьих его друзья, его единственные теперь друзья, взяли и отменили все свои планы на выходные, приехали к нему из соседнего штата. В-четвертых, Джейсон был безгранично рад счастью давнего друга – знал, как Нику всегда не везло с женщинами. И в-пятых, рядом был Салим: сидел, отрезал себе кусочки любимой вареной тыквы, как английский джентльмен, балдел от ее вкуса и просто радовался жизни. Джейсон Колчек чувствовал себя охуительно. — Как тебе Саванна, Джейсон? — спросил его Ник. — Салим все нахваливает город. Говорит, тут красиво. — Здесь действительно красиво, — ответила за лейтенанта Рейчел. — Я тут часто в детстве бывала. Тут жила моя тетушка, Мэри кажется ее звали, и мы гостили у нее с мая по сентябрь. Она была такая огромная... Джейсон не слушал Рейчел. Не потому, что не уважал. Просто она так быстро и так эмоционально говорила, что Джейсону стало не по себе. Тут он понял, почему его точно не тянуло к Рейчел как к девушке, да и как к партнеру тоже. Ник спрашивал его об этом, когда миссис Кинг впервые прибыла к ним на базу. Колчек тогда не нашел что ответить – сам не знал, почему видит в Рейчел грамотного специалиста, командира отряда, но не возможный любовный интерес. Теперь, спустя полтора года после их знакомства, Джейсон нашел ответ. Рейчел нужен мужчина, который будет ее слушать – чуть ли не в рот заглядывать, как это всегда умел делать Ник. Эрику тоже было это важно, но соперничать с женой было как-то не весело. Нет, поначалу это было крайне весело, но потом... потом полковник Кинг понял, что брак – это совсем про другое. Рейчел нужен мужчина, который будет ее уважать. За то, какая она умная, верная принципам, образованная. Уважать ее интересы, ее мнение. Возможно спорить с ней, точно не безоговорочно соглашаться. Ник хоть и увидел в Рейчел сначала девушку своей мечты, позже все равно понял, что она нечто большее. Нечто важное. Рейчел нужен мужчина, который будет ее просто любить. За то, какая она есть. Будь она стервозной, жестокой, холодной Альфа-сукой или милой, незатыкающейся, заботливой миссис Кей. Ей нужно, чтобы ее принимали, ее рост, ее изменения. Ник был готов к переменам и к тому, что даже после замужества на Рейчел будут заглядываться другие мужчины. Ведь это Рейчел. Она просто лучшая. — А в Саванне до сих пор ходит паром? — перескочив уже в пятый раз с одной темы на другую, спросила девушка. — Да, ходит. С 7 утра и до 12 ночи кажется, — ответил ей Салим. — Черт. А мы успеем? — посмотрела она на часы. А потом на Ника. — Рейчел... мы же не планировали... — К черту планы, я хочу на паром! С детства на нем не плавала. Отказать миссис Кей было невозможно, все трое мужчин рассмеялись. Салим из-за того, какая она все-таки милая. Джейсон из-за того, какая она все-таки чудная. А Ник... Ник из-за того, что она Рейчел. Просто Рейчел.

***

И вот, отправляясь в последний рейс на пароме, Ник, Рейчел, Джейсон и Салим сидели на верхней палубе под открытым небом и направлялись на Хилтон-Хед-Айленд. Время в пути составит около часа, поэтому работники заботливо дали им два пледа. Один Ник и Рейчел разделили на двоих, но парень все равно через пару минут сказал, что ему не холодно и отдал его девушке. Салим же, пытаясь укутать Джейсона в кокон, чтоб тот еще и простуду не подхватил на фоне ослабленного иммунитета, славил от Колчека толчок в грудь, а также слова «Я не ребенок, чтобы меня укутывать», поэтому был вынужден просто положить плед себе и ему на ноги. Вскоре на втором этаже зажглись фонарики. Солнце уже давно зашло за горизонт, было темно и вид им освещали только они. Все это выглядело чертовски мило. Настолько, что Рейчел опять не сдержалась и спросила у проходящего работника. — А какой тариф мы взяли? — Романтический, мэм. Ник прыснул от смеха. Рейчел подумала, что он это из-за атмосферы. А Ник, уже несколько часов наблюдающий за тем, как его друг исподтишка смотрит на Салима, охуел от такого поворота событий. Прямо-таки судьба. Джейсон поджал губы, ему стало неловко. Стало неловко и Салиму, чьи коленки последние десять минут тесно соприкасались с коленками Джейсона. Но отодвинуться он от него не решился – пусть будет что будет. Паром вошел в воды Атлантического океана. На втором этаже стало еще темнее. Настолько, что ребята уже не видели лиц друг друга. А еще стало холоднее, поэтому Ник и Рейчел усиленно терлись друг об дружку, пожалев, что не взяли с собой горячий чай. А Джейсон пожалел что вообще согласился на эту поездку, потому что начал чувствовать, как внутри опять все горит, а кости ломит – он все-таки простудился. — А раньше здесь можно было купить чай, — грустно сказала Рейчел, пытаясь высмотреть вдалеке маяк. — Ты как? — заботливо спросил ее Ник, пытаясь прощупать лоб. И тут Джейсон наконец-то вспомнил типичную Рейчел – та тут же скинула с себя руку мужа, напоминая всем им, что она вообще-то сильная женщина. С чем Ник не мог не согласиться. Салим тоже хотел спросить Джейсона как тот себя чувствует. После третьей капельницы ему должно было стать намного лучше. Но Колчек дрожал и это было невозможно не заметить, хоть лейтенант и пытался это скрыть. Осман в очередной раз предложил его укутать. Трясущийся от холода Джейсон вновь сказал, что он в порядке, но Салим, понимания, что тот уже вряд ли скинет его в воду за дерзость – сил не хватит – взял и все-таки укутал Колчека в плед, против его воли. А Джейсон уже и не сопротивлялся. Он замер. Ждал, чем это все закончится, пока теплые руки Салима касались то его холодного носа, случайно, то его заледеневшие пальцы рук, тоже случайно. Салим Осман понимал, что ему придется выпросить на работе отгул не только на понедельник, но еще и на вторник, а может даже и на среду... к дьяволу, возьмет отгул на неделю, все равно начальник ему задолжал за то, что Осман пару раз оставался работать допоздна. -—Ты как? — все-таки рискнул спросить он Джейсона. — Нннннормально, — с уже охрипшим голосом, ответил ему Колчек, продолжая дрожать. Салим попросил у работника еще один плед. Отказался от предложенного ему пледа Рейчел – ей самой бы не заболеть. И поняв, что больше с помощью вещей не сможет согреть лейтенанта, решился его обнять. Салим Осман сделал это медленно, как бы невзначай. Сначала он завел разговор о том, что они плывут в открытом океане как когда-то люди плыли в нем на Титанике. Пока Джейсон вспоминал сюжет фильма 1997 года, Салим пододвинулся к нему. Дальше Колчек начал спорить с мужчиной, что если бы героиня фильма следила за собственным весом, то ее возлюбленный бы не погиб, а спасся на сраном куске двери вместе с ней. Осман, снова покатываясь со смеху с его манеры возмущаться, начал растирать ему руки, пока Джейсон брызгал слюнями. Закончилось это все тем, что Колчек выдвинул целую теорию: если бы он оказался тогда на Титанике, то не дал бы и шанса ни одному мужчине сесть в шлюпку, пока их полностью не заполнят все женщины и дети. Салим, очарованный его ораторскими навыками, был рад, что принципы Колчека наконец взяли вверх над его иногда губительным прагматизмом – губящим, прежде всего, его самого. И, растирая уже не только его руки, но и плечи со спиной Джейсона, в какой-то момент оставил их на его теле, убрав только уже в конце поездки. Джейсон не заметил, как Салим заключил его в свои объятия. Как будто это было чем-то нормальным. Он ощущал такое теплое, которое бы в жизни не получил от пледа, пусть их и было бы сотни тысяч. Его совершенно не смущало, что Салим, в край охерев, прижался к Колчеку не только телом, но и своим виском, к виску Джейсона. Осман лишь молча слушал Колчека, пока тот уже вовсю поносил идею режиссера сбросить тот ебучий медальон в океан, ведь на нем можно было заработать. В какой-то момент, собираясь уже подключить Рейчел и Ника к разговору – не одному же ему всю поездку пиздеть – он увидел лицо Салима. Настолько близко, рядом со своим лицом, что Колчек чувствовал пар не только изо рта Османа, но и даже из его ноздрей. Осман же смотрел на Джейсона сверкающим взглядом. Колчеку казалось, что огоньки в глазах Салима светили ярче фонарей – освещали его взор. Как будто в его слегка золотистой радужке взорвались все звезды мира, именно в тот момент, когда Джейсон посмотрел на него – прямо ему в глаза. Колчек замолчал, оставив рот слегка приоткрытым. Его мягкие на вид, пусть уже и слегка посиневшие губы, так и манили Салима еще приблизиться. Настолько, что их носы бы соприкоснулись, и через секунду они бы уже стукнулись лбами. Губы Салима же напомнили Джейсону спелый разрез ягоды. Черешни, которую он любил хомячить в детстве, уплетать до вздутия живота. Она была такой сладкой, что Колчек умолял маму покупать ему эти ягоды каждые выходные. И Джейсон надеялся, что губы Салима окажутся такими же сладкими, когда тот медленно, как в замедленной съемке, дотронулся до его губ своими. Салим прикоснулся к нижней губе Джейсона, боясь коснуться и верхней тоже. Они оба закрыли глаза, когда это случилось. Колчек не ответил поцелуй – ждал, что же будет дальше. И когда из его рта уже потекла слюна, он понял, что если до его мозга еще не дошло, что он испытывает к этому человеку, то организму уже давно все понятно. Джейсон сам коснулся своей верхней губой Салима – прижался ею к его ямке между носом и губами, отвечая на поцелуй. На его предложение. Глаза они так и не открывали: боялись увидеть в них страх, ужас или отвращение. Их первый поцелуй длился мгновение, так им казалось. Джейсон и Салим отлипли друг от друга когда паром достиг конечной точки, а радостная Рейчел резко встала с места и потащила Ника искать ближайшую кафешку. Салим и Джейсон, прятавшиеся до этого момента в темноте, вмиг отлипли друг от друга и пошли за девушкой. Весь следующий вечер Ник, Рейчел, Джейсон и Салим провели в местном дайнере, попивая горячий чай. Они обещали друг другу, что пожалуются в управление города на хреновое обслуживание паромов. Ник смеялся с того, как со всей серьезностью к этой мелочи подходила Рейчел. Рейчел, заказавшая себе еще и десерт, размахивала ложкой в порыве эмоций так сильно, что случайно попала ею по щеке Салима, оставив там кусочек чизкейка. Салим, успокоивший эмоциональную Рейчел, пообещал проверить через месяц, соблюдают ли работники парома нормы безопасности. А Джейсон, воспользовавшись моментом, пока Рейчел отвернется к Нику и начнет с ним планировать маршрут домой, провел пальцем по щеке Салима, очищая его от кусочка чизкейка. Джейсон Колчек пообещал себе, что придя домой, прикоснется к его щеке еще раз. Только уже не пальцем, а губами.