Он просто боится.

Селин встречает меня ужином, не ожидала от нее такой доброты. – Селин, знай, я всё ещё злюсь на тебя за всё то, что ты сделала нам с Серканом, но ты знаешь его лучше всех. – Эда, ты знаешь его намного лучше меня, так что даже не знаю, как смогу тебе помочь. – Он болел, ты ведь знаешь, – она кивает головой, – это было трудно, для нас обоих. Для него и физически, и морально. Для нас всех в основном морально. Тяжело было видеть его таким, не желающим видеть никого и ничего. Даже госпожу Айдан он выгонял. Только мне позволил остаться в его жизни, хотя и тут его заносило, раздражала моя забота, но это нормально. Мы победили болезнь, думаю, это ты тоже знаешь, – она вновь кивает головой, – но после этого стало ничуть не лучше. – Только не говори, что он разлюбил тебя. Я не поверю. – Нет, Селин. Хотя, я уже не знаю. Судя по всем его поступкам, разлюбил. Правда, разлюбил. Он окунулся в работу, не хотел выбирать дату свадьбы. Каждый раз, когда я или госпожа Айдан пытались заговорить о ребёнке, он злился. Он больше не хочет ребёнка, хотя до болезни очень хотел. – Эда, ты удивлена? Он же перенёс болезнь. Он боится, что она может вернуться. Боится начать жить, а потом всё потерять. – Да, ты права. Сегодня он сказал мне, что чем дальше я от него буду, тем лучше. Я ушла. У меня не осталось сил терпеть. – Зря ты прилетела сюда, ты же знаешь Серкана, уже сегодня он прибежит к тебе домой, желая помириться. – Раньше он бы сделал именно так. Но теперь нет, он не замечает меня больше. – Хочешь, наберу госпожу Айдан. Узнаю, как там Серкан? – Нет, Селин, не надо. Я на самом деле хотела поговорить о другом. Я сегодня была у лечащего врача Серкана. И узнала всю правду, почему он так себя ведёт. Причин две. Во-первых, риск возвращения болезни в ближайшие пять лет равен 70%. Ты была права, когда сказала, что он боится жить. Но есть и вторая причина, – мне тяжело это произносить. – Какая, Эда? Что с ним? – Врач сказал, что после лечения Серкан никогда не сможет стать отцом. То есть дело не в том, что он не хочет детей. А в том, что думает, что не может. – И зачем ты здесь? Как я могу в этом помочь? – Я беременна, Селин. И отец точно Серкан. – Что? – Я уже некоторое время подозревала, но не решалась ему сказать. Сегодня после разговора с его врачом убедилась, сделала тест. И потом сразу позвонила тебе. Врач сказал, что это будет чудо, если я окажусь беременна. Но я не знаю, как сказать Серкану. Он же боится жить. Он так сильно не хочет видеть меня в своей жизни, что даже устроил мою учебу в Италии. Меня ждут там через 2 дня. – Эда, поздравляю! Поздравляю с тем, что ты будешь мамой. Это тяжело, но это большое счастье. И не важно, даже если Серкан не хочет этого ребенка. Оставь его, этот мальчик или девочка навсегда будут памятью о Серкане для тебя. – Селин, но что мне делать с Серканом? – Не говори ему, нет. Он заставит тебя сделать аборт. Учитывая его состояние сейчас, обязательно заставит. Лучше вообще никому не говори. Я твою тайну о ребенке сохраню. Ты мою в своё время не сохранила, но... – Там было другое, – перебиваю её я, – я не могла быть девушкой, которая лишила ребенка отца. – Я знаю. Но если ты расскажешь подругам, они обязательно проболтаются Серкану. Мелек сразу же расскажет, она слишком верит в ваши идеальные отношения. Джерен рано или поздно расскажет Фериту, а тот обязательно скажет Серкану. Пырыл тоже, сама или через Энгина. А если он узнает не от тебя, то тем более заставит сделать аборт. Ещё и будет злиться, что ты не сказала. – А тётя? – Она обязательно скажет госпоже Айдан. А она обязательно скажет Серкану. – Ты права, эти две женщины даже тогда, когда ненавидят друг друга, всё равно как-то оказываются постоянно вместе. «Эда, где ты? Мы знаем, что ты улетела. Но только что приходил Серкан, спрашивал, где ты. Мы сказали, что не знаем. Но на нём лица не было. Что у вас случилось, ничего не хочешь объяснить?» Я показываю сообщение, которое прислали девочки, Селин. «Потом он, правда ещё кое-что сказал, но я думаю, он просто волнуется, что тебя нет, вот и злится» «Что он сказал, девочки?» «Ну и пусть валит на все 4 стороны». Мы с Селин вместе читаем сообщение. – Ты права, не стоит ему говорить. – Что там с Италией? – отвлекает меня от грустных мыслей Селин. – Не знаю. Написали, что ждут в понедельник. Ещё, что могу получить диплом через 6 месяцев, учитывая мой опыт работы. – Да, у них там предусмотрена стажировка 1 семестр. Думаю, работу в Art life могут засчитать. – Возможно, хотя всё это странно. – Эда, ничего странного. Серкан наверняка оплатил твою учебу. Чтобы хоть одна твоя мечта стала реальностью. – И он правда думает, что я приму его подачку? Это что-то типа жеста доброй воли? Я растоптал тебя, лишил всех твоих мечт, но вот эту одну всё-таки помогу воплотить в жизнь. Так что ли? – Может и так. Но ты лучше прими эту возможность. Лети в Италию, окончи университет. Не думай о Серкане. Если ты будешь не в Стамбуле, то у вас не будет шансов пересечься. Какой у тебя срок? – Не знаю. Месяца 2, наверное. Я не слишком обращала внимание на своё состояние в последнее время, думала только о Серкане. – Может даже успеешь вернуться в Турцию до родов, если нет, то родишь в Италии. У тебя ещё остались акции фирмы? – Нет, давно вернула всё Серкану. – Лучше бы продала, конечно, так хоть были бы деньги на жизнь в Италии. – У меня есть карта с зарплатой. И его безлимитная карта. Сюда вот за его счёт прилетела, – я усмехаюсь. – Вот и замечательно. Считай, что ты просто продала, а не подарила акции. И спокойно пользуйся этой картой. Если понадобится какая-нибудь помощь, то можешь всегда обратиться к нам. Никому не говори о беременности. Скажи, что улетаешь в Италию учиться. И всё. Скажи, что вернёшься, когда закончишь университет. И ни в коем случае не позволяй никому приезжать к тебе. Если будет нужна помощь, то уже лучше мы с Денизом к тебе прилетим. – Селин, я не смогу без него так долго. – Эда, не думай о Серкане. Думай о маленьком чуде, которое живёт у тебя под сердцем. Получишь диплом, вернёшься в Турцию. Расскажешь Серкану, если захочешь. Если почувствуешь, что не можешь или не хочешь, значит вырастишь ребёнка сама. С помощью подруг, тёти. Но сейчас оставь всё в тайне. «Если Серкан ещё будет спрашивать обо мне, то передайте, что я там, где он и хотел, чтобы я была». Отправляю сообщение девочкам. – Спасибо, Селин. Правда, большое спасибо. Твоё умение мыслить логически так помогло. Я так не умею, я бы на эмоциях пошла бы к Серкану, наорала бы на него, рассказала бы всю правду, а потом страдала бы от того, что он не хочет меня видеть, не хочет этого ребенка и так далее. – Вы закончили уже болтать? – на кухню заходит Дениз. – Да, я надеюсь, ты не подслушивал? – Конечно нет. Будете кофе? – Я не откажусь. – А я пойду спать. Эда, я положу постельное на диване. Можешь переночевать у нас. – Спасибо, Селин. За всё, – она уходит. – И как только вы стали подругами, не понимаю. Ты же раньше была готова убить её. – Давай ты не будешь спрашивать, а я не буду отвечать. Куда интереснее, как ты умудрился стать отцом её ребенка? – Ну, пока мы притворялись, что вместе, она обо всём узнала. И о моих чувствах к тебе тоже. Поэтому потом я вёл двойную игру, в которой помогал уже не только тебе, но и Селин, и себе. – Не хочу об этом вспоминать. Спасибо за кофе. Я пойду пройдусь. Выхожу на улицу и слёзы катятся из глаз. Не верю, что делаю это, что уезжаю, что не рассказываю о ребёнке, что буду проживать все взлеты и падения беременности одна. Но возможно Селин права. Возможно так будет лучше. Если я не смогла сказать Серкану правду сразу, то сейчас тем более не смогу. Завтра вернусь домой, соберу вещи и улечу в Италию. Хотя лучше сразу в Италию, чтобы не пришлось врать никому в глаза. Присаживаюсь на скамейку в парке, достаю телефон и захожу на сайт университета. Изучаю, какие предметы меня ждут, как устроен кампус, как выглядят общежития. Думаю о том, каких ребят я там встречу. Как буду проводить свободное время. Смешно, очевидно я буду проводить его с мыслями о Серкане. Возвращаюсь домой, постель уже застелена. Принимаю душ и засыпаю, конечно же с мыслями о Серкане. И о нашем маленьком чуде.