Голод

      Наёмники, пережившие несколько тяжелейших боёв днём, ночью тоже были вынуждены стоять насмерть.       Пусть чужаков совсем немного, но каждая такая тварь оставляла кровавые просеки в рядах солдат. И ладно гибриды, но среди чудовищ всё чаще стали появляться не только чистокровные генокрады, но их выродившиеся братья. Поразительно уродливые, невероятно глупые, но… удивительно сильные и выносливые, настоящие биотанки. Две головы, три руки или ноги, кто-то размахивал из стороны в сторону скорпионьим хвостом или клешнёй. Тупиковая ветвь развития, но Великий Пожиратель даже таким существам находил достойную цель в их дикой жизни.       Пара подобных созданий подорвалась на минах, щедро расставленных наёмниками в ожидании атаки, но одно уцелело. Взмах костяным клинком, который заменял твари руку, – один наёмник пал, рассечённый от ключицы и до паха. Удар покрытым шипами хвостом, – в голове другого солдата образовалась такая дыра, что можно кулак просунуть. Чудище ударило ногой, – ещё один соратник Виктории повалился на землю, с хрипами втягивая воздух в изодранные переломанными костями лёгкие.       Целый десяток солдат расстреливал существо почти в упор. Оно хоть и истекало вязким лиловым ихором, но даже не думало падать.       Расчёт тяжёлого болтера попытался развернуть орудие навстречу, но тварь оказалась быстрее: одной лапой перевернула болтер, другой схватила и свернула шею стрелку. Заряжающий даже сражаться не стал, спрыгнул с восьмиметровой высоты туда, где чадили подбитые днём "Химеры" и все ещё полыхали "Голиафы".       Виктория выкрутила переключатель лазерного ружья на полную мощность, но даже так выстрелы лишь прожигали панцирь твари, утрачивая заряд перед тем, как уничтожить внутренности.       Биотанк навис над Викторией, занёс костяной клинок над головой. В следующее мгновение он собирался убить её так же, как и множество других наёмников перед этим. Виктория похолодела, но продолжала жать на спусковой крючок. Она выжгла твари глаз, испарила острые зубы на одной из верхних челюстей, вообще превратила морду мутанта в оплавленную свечу с бегущими каплями воска, но не могла остановить её.       Виктория закрыла глаза. Вот оно – искупление всех грехов.       Жар преисподней и оглушительный визг, – Виктория попала в варпову преисподнюю.       Однако стоило открыть глаза, как она поняла, что никуда не попала, а осталась на грешной земле, что, возможно, ад пуст и все демоны здесь.       Биотанк бился в агонии в нескольких метрах от неё, объятый жадным пламенем какого-то неестественного кровавого оттенка. Оно тянулось с ладони ещё одного космического десантника, израненного, изувеченного, но всё ещё достаточно сильного, чтобы побивать чудовищ. Этот воин придерживал внутренние органы, чтобы они не вывалились из широкой раны на животе. Вместо лица – отвратительная каша разодранной плоти, и только последний целый глаз мерцал синим пламенем.       Псайкер!       В иное время, в ином месте Виктория бы вскинула кулак в воздух и прокричала бы восторженный боевой клич, но сейчас их окружали, и даже такой непревзойдённый воин-чародей не изменил баланс сил.       Пали последние соратники Виктории, – одному даже подарили поцелуй генокрада. Бедолага бился, словно в агонии, пока змееподобный чужак не извлёк свой язык из его шеи. Отныне и во веки веков этот человек связан с разумом улья и вынужден выполнять все его команды. А если он заведёт детей, то их уже нельзя будет назвать людьми.       Виктория хотела застрелить беднягу, но лазерное ружьё только лишь прошипело, но не выстрелило. Виктория бросила взгляд на индикатор батареи, – тот даже не светился, погас окончательно и бесповоротно.       И вот она оказалась спина к спине с космическим десантником, окружённая сонмом тварей, одна другой страшнее. Выход только один – броситься со второго этажа вслед за заряжающим.       Один гибрид вырвался вперёд и попытался зарубить Викторию саблей. Она отвела выпад, а потом вонзила штык врагу в горло. Гибрид судорожно схватился за ствол и вырвал ружьё из рук Виктории, рухнув на спину. Она осталась ни с чем и даже убить себя не смогла бы.       Виктория выкрикнула змееподобным тварям:       – Давайте! Подходите! Вот я!       Но прежде, чем клыки и когти разобрали Викторию на лоскуты, космический десантник схватил её, забросил на плечо как пушинку и выбросился наружу.       Совсем не мягкая посадка, – мало того, что Виктория больно ударилась, так ещё и десантник отбросил её в сторону, особо не церемонясь. Он выхватил из кобуры болт-пистолет и встретил последовавших за ними тварей одновременно и реактивными снарядами, и колдовским пламенем.       Но тварей было слишком много. Чудовища повалили колдуна, принялись рубить и кромсать.       Виктория лихорадочно, силясь разглядеть хоть что-нибудь в полумраке, подобрала с земли автоматическую винтовку и дала очередь по клубку змееподобных тварей. Ничем помочь своему спасителю она не смогла, но зато на беду привлекла внимание пары генокрадов. Чудища оскалили окровавленные пасти, из которых свесились толстые языки, оканчивающиеся заострёнными яйцекладами.       Но ни вкусить плоть своей жертвы, ни обратить её генокрады не успели. Сначала их ослепили потоки света с небес, а потом срезал огонь авиационных орудий, – на посадку заходили "Аквилы", небольшие орбитальные челноки с крылом обратной стреловидности, которые своей формой почти в точности копировали символ Империума.       Виктория посмотрела вверх, – среди огненных колонн лазерных лучей и метеоров-макроснарядов, о приближении которых можно было судить по огненному следу, она увидела множество подобных летательных аппаратов.       В бусинке вокс-приёмника Виктория услышала команду капитана:       – А вот и кавалерия, ребята! Объявляю эвакуацию! Пробивайтесь на взлётную полосу!       Тянуло в то же мгновение послушаться и бежать, но Виктория задержалась и подобралась к космическому десантнику.       Выглядел он плохо. В тщетной попытке защитить голову потерял обе руки и получил десяток-другой ранений. Десантник был залит кровью: своей и чужой, покрыт крошевом зубов и обломками костей. В желудке ни зёрнышка, но Викторию затошнило.       Она внезапно услышала чужой голос в своей голове:       "Я… я ещё… жив".       Вздрогнув, Виктория тут же нащупала динамик вокс-передатчика и воскликнула:       – У меня тяжелораненый космический десантник! Требуется помощь! Я…       Виктория огляделась, – везде сплошные руины, остовы сгоревшей техники и трупы. Никаких ориентиров. Но всё-таки Виктория продолжила:       – Засеките мой сигнал, если сможете! Поторопитесь!       "Аквилы" перестали курсировать между космопортом и промышленной зоной, чтобы не получить ракету под брюхо. Они пошли на посадку туда, где догорали обломки лайнеров, и Виктория тоже изо всех сил желала оказаться там.       – Ну и дура, ты! – воскликнула Виктория в сердцах.       Что-то останавливало её от бегства.       "Всё… н-нормально… спа… спасайтесь".       Если в пылу битвы глаз космического десантника сверкал как сверхновая, то теперь огонь догорал и гас.       Виктория даже дёрнулась, словно бы десантник каким-то образом подтолкнул её, но всё же она сдержала порыв и проговорила:       – Нет, Ангел. Я с вами.       Справа мелькнула тень, и Виктория отправила вслед короткую очередь. Слева до слуха донёсся скрежет когтей по камнебетону, – Виктория и туда послала горсть свинца, но враг был слишком быстрым. Виктория превратилась в сосредоточение, натянутую струну с таким натяжением, что вот-вот оборвётся. Сердце бешено стучало в груди. Если у чудовищ хватало сил прикончить Ангела Смерти, то уж о ней и речи не идёт. Виктории хватит одного пропущенного удара.       Когда в отдалении она разобрала гул сервоприводов силовых доспехов, чужак бросился в атаку. Виктория успела выставить винтовку для защиты, но генокрад разрубил оружие на куски и бросил девушку наземь. Он запрыгнул сверху, занёс лапу, но Виктория попала чужаку аугметическим протезом по морде, а потом отпихнула ногами, перекатилась и приготовилась к продолжению схватки.       Генокрад прошипел недовольно и скрылся во тьме.       Через несколько мгновений Виктория разглядела того первого космического десантника, что с аугметической рукой и серебряным наплечником.       – Ох, Котар… – только и проговорил новоприбывший. – Сегодня только и делаешь, что умираешь. Может, хватит уже?       Он подхватил боевого брата под мышки, потащил к челнокам, оставляя кровавый след. Десантник бросил Виктории:       – Прикрывай!       – Было бы чем! Нихрена не вижу!       Десантник разразился бранью, но больше ничего Виктории не сказал.       Бог-Император миловал, и они добрались до "Аквил" без приключений. Когда рампа поднялась, Виктория вздохнула.       Голова закружилась, навалилась слабость, заболели ушибы и порезы, как будто всё время до этого Виктория брала у мира взаймы, и теперь приходилось возвращать долги с процентами.       Но всё же она спросила у десантника, который стоял с опущенной головой, упершись руками в стенки отсека:       – Ваш друг выживет?       Десантник стащил шлем, – по броне рассыпалась копна мокрых непослушных волос. Он окинул Викторию тяжёлым взглядом цепких глаз и произнёс:       – Сердца бьются, мозг цел. Нас создают ради битвы, солдат. Завтра он уже вернётся в строй.       Гора с плеч.       Теперь больше ничего не сдерживало Викторию от того, чтобы закрыть глаза и отключиться.       Слишком много впечатлений для одного дня.