Доля

***

      Элиф—хатун немного успокоилась после происшествия с Мерджаном-агой, который всегда пугал её. Его хищный взгляд, цепкие руки, и неприятный, процеживающий каждое слово голос врезался в память гречанки на всю жизнь. Девушка забежала в покои Шах-султан, а именно в смежную комнатку, где жила прислуга. Там она нашла свой прогулочный плащ, который предпочла надеть, чтобы не быть в том неудобном положении при встрече с мужчинами, как это было в тот раз. Голубая накидка с капюшоном позволяла увидеть только её лицо. Крутясь перед зеркалом, Элиф поймала себя на мысли, что сейчас её в саду ждёт Великий Визирь. «Он ждёт меня, — снова мелькнуло в голове гречанки. — Это не случайная встреча, это… Тайное свидание?!». Девушка замерла в испуге. Она — рабыня, идёт встречаться со вторым человеком в государстве, которого знает лишь одно далёкое воспоминание и пару встреч во дворце. «Нет, нельзя, — подумала Элиф, поднимая глаза на своё отражение в зеркале. — Госпожа будет в ярости, ведь Мерджан всё расскажет. И Паша Хазрет Лери… Если до Султана дойдёт, что мы с ним встречались, меня накажут и его тоже». Девушка села на тахту и понурила голову. По её мнению, Паша имел странное влияние на неё, что пугало гречанку. Да, Шах-султан разоткровенничалась тогда в саду, но, может быть, это и есть та самая проверка на службу? А ведь Элиф сейчас покинула свой пост! И ради чего? Для каких-то своих дел! «Позор мне, — девушка снова посмотрела на своё отражение и сдвинула брови. — Нет, я должна вернуться, выкинуть из головы эти легкомысленные мечты». Гречанка одним движением скинула плащ на тахту и, поправив своё платье и причёску, вышла из смежной комнатки. Семеня ногами девушка, буквально, пробежала коридор, который привёл её к покоям Повелителя. Когда она подошла к своему месту, Мерджана-аги не было видно. Но отсутствие в поле зрение не означало абсолютное отсутствие. Девушка спиной чувствовала его нахождение рядом, может быть, прямо за ней.       Элиф стояла как статуя, не двигаясь с места, но её грудь сжимало странное чувство. «Я поступила неправильно, — крутила в голове одна и та же мысль. — Паша ждёт меня в саду, а я не приду, поставлю его в неудобное положение, разозлю». Руки гречанки похолодели, а то странное чувство только усиливалось, обволакивало её сознание. «Может стоит написать записку и передать через какого-нибудь слугу? — подумала Элиф. — Нет, что за глупости! Вдруг этот слуга прочитает, и я скомпрометирую себя и Пашу? Нет-нет-нет, — твердил разум девушки. — Если я уже пришла сюда, то должна оставаться здесь. Как-нибудь потом всё объясню. Служба госпоже дороже, чем тайные свидания с Визирем. Великим Визирем, — прибавила в мыслях рабыня». Но чувство нарастало. Элиф не выдержала и подбежала к балкону. Её взгляд тут же заметил маленькую, с такой-то высоты, фигуру Айяса-паши. Сердце гречанки забилось сильней. «Он там, он ждёт меня, а я тут. Бросила его!» — кричала сама себе девушка. Она развернулась и кинулась по коридору обратно в гарем, в свою комнату.       Айяс-паша, как и сказал, пришёл на ту самую дорожку, похожую на лабиринт из туи. Солнце то выглядывало, то вновь пряталось за пушистыми облаками на серо-голубом небе. Великий Визирь прогуливался взад и вперёд, погружённый в какие-то свои мысли, отчего его лицо приняло сосредоточенный и слегка хмурый вид. Время шло, а рабыня всё не появлялась. Албанец начал беспокоиться. Сознание Паши накидывало причину задержки Элиф одну за другой. «Опрометчиво с моей стороны приглашать столь робкое и чистое создание на прогулку, — Айяс сопроводил эту мысль грустным вдохом. — Она ведь подумает всякое, напугается ещё больше. Нет, всё это вздор! Нужно уйти, пока кто-нибудь не пришёл сюда». Великий Визирь, придерживая рукой разлетавшиеся борта кафтана, уже хотел было покинуть место встречи, но что-то остановило его. Сначала это была мысль: «Что если я уйду, а она прибежит, запыхавшаяся, дрожащая от страха быть замеченной, а меня не будет? Она запаникует, а потом придёт в ярость. Нет ничего хуже, чем давать надежду нежной душе, чтобы потом обидеть её своей безответственностью». Когда эта мысль пронеслась в голове Паши, откуда-то со стороны послышался шорох, даже лучше сказать, хруст мелких камней на сухой дорожке. Айяс-паша повернулся в сторону шума. «Вот она! Пришла!» — радостно воскликнуло сознание. Он тут же выпрямился, приподнял голову, сложил руки за спиной и устремил взгляд туда, откуда сейчас выйдет эта пугливая лань.       Сухая земля вперемешку с камнями хрустнула в последний раз и в поле зрения возникла фигура в чёрно-сером кафтане и такого же цвета тюрбане. Обыкновенная гадкая улыбка не сходила с надменно-заискивающего лица. Фигура приблизилась и склонилась в поклоне. — Великий Визирь Хазрет Лери, — донёсся до дрожи знакомый хрип. — Рустем-паша?! — на лице Айяса сменилось столько выражений, и только недоумение запечатлелось ярче всего. — Простите, я, наверное, помешал вам, — Рустем ехидно усмехнулся и стал искать взглядом Элиф-хатун. — Зачем ты пришёл? — албанец недовольно сдвинул брови. Его мягкий полушёпот стал твёрдым и возмущённым голосом. — Меня послала к вам Хюррем-султан, — Рустем стал выдумывать на ходу. — Что случилось? Неужели это не может подождать? — Айяс-паша, держа руки за спиной, стал поочерёдно надавливать на каждый палец, отчего был слышен хруст. — Что вы, Паша! Как можно пренебрегать словами госпожи! — воскликнул хорват. — Вы же знаете, что если она посылает меня к вам, то это исключительно по очень важному делу. — Говори, что хочет госпожа? — у Великого Визиря стало кончаться терпение, при виде этого оскала, но он старался сохранять спокойствие. — Хюррем-султан на днях желает переговорить с вами об одном очень важном деле, — Рустем протянул последние три слова, желая придать вранью какой-то определённый и серьёзный смысл. — В чём его суть? — Айяс-паша произнёс это на выдохе, озираясь по сторонам, желая скрыть своё нетерпение. — Госпожа скажет об этом при встрече с вами в Мраморном Павильоне, — хорват улыбнулся и изогнул бровь. — И когда же будет эта встреча? Я не могу в любой момент прискакать туда, — Великий Визирь как мог, сдавливал гнев, проклёвывавшийся в его голосе. — Я обязательно вас проинформирую, Паша Хазрет Лери, — Рустем сложился пополам в поклоне и не увидел того гневного лица, что было сейчас у Великого Визиря. — Если это всё, то ты можешь идти, — Айяс сделал жест рукой и отвернулся.       Рустем, как и в случае с Лютфи-пашой, остался на месте, своим изучающим взглядом рассматривая лицо Великого Визиря. Ему будто нравилось раздражать людей своим присутствием, выводить их на эмоции, чтобы узнать каждую их слабость, запечатлеть в сознании каждую ошибку. — Паша Хазрет Лери, — Рустем снова подал голос. — Ты ещё здесь? — процедил Айяс, не поворачивая головы в сторону это раздражающего его слух звука. — Прошу прощения, Паша, но я должен вам сообщить, что Элиф-хатун, она, — Рустем сделал паузу, всматриваясь в потеплевший взгляд Великого Визиря. — не придёт сюда, — Айяс-паша повернулся всем телом к Рустему и удивлённо посмотрел на него. — Откуда ты знаешь? Что-то произошло? — в тот, момент, когда были произнесены эти слова, албанец не задумался об их значении, о том, как их воспримет приспешник Хюррем-султан. — Нет, ничего страшного, просто я видел, как она вместе с Шах-султан ушла в гарем, — и снова враньё.       До этого сдвинутые брови Айяса изогнулись в изумлении смешанным с то ли разочарованием от несбывшейся встречи, то ли от некой радости от ненадобности объяснения перед девушкой за то, что он хотел уйти. Албанец потоптался на месте, а потом, в последний раз взглянув в начало тропинки, грустно вздохнул и, не смотря в сторону поклонившегося Рустема, ушёл, оставляя хорвата одного.

***

      Если бы у Элиф-хатун были крылья, то она точно бы полетела по нижним коридорам дворца. Её прогулочный плащ, в спешке накинутый на плечи, раздувался от воздушного потока, созданного бегом девушки. Рабыни выглянули из общей комнаты, увидев несущуюся гречанку, которая, выбежав на улицу, кинулась в сторону той туевой аллеи, где она мгновение назад с балкона видела Великого Визиря. Трясущимися руками она покрыла голову капюшоном, а когда была уже близко, перешла на размеренный шаг, чтобы дать себе отдышаться. Её испуганно-сосредоточенное лицо приняло мягкое, кроткое выражение. Повернув на туевую аллею и увидев вдалеке фигуру мужчины, Элиф опустила голову, чтобы скрыть свою по-детски наивную и довольную улыбку. «Он здесь, я успела, — радостно говорила у себя в мыслях девушка. — Ах, как хорошо!». Она подошла уже довольно близко к мужчине и поприветствовала его поклоном. — Паша Хазрет Лери, — Элиф подняла голову и столкнулась с насмешливо-надменным взглядом Рустема. — Немного ошиблась с титулом, хатун, — губы хорвата исказила ехидная улыбка, — но это ненадолго. — Рустем-паша?! — её реакция, так похожая на недоуменный вскрик Айяса-паши, рассмешил Рустема. — Да, меня так зовут, — съязвил хорват. — Хорошая сегодня погода, хатун. — Но, ведь здесь был, — Элиф запнулась, как бывает, когда пересыхает горло и мы машинально сглатываем вместе со слюной обрывки фраз. — Великий Визирь Хазрет Лери ушёл, причём совсем недавно, — Рустем посмотрел в ту сторону, где в последний раз мелькнула фигура Паши. — Я нашёл его здесь в ярости, — хорват скорчил какое-то сочувственно-предостерегающее лицо.       «Он был зол на меня, потому что я не пришла сразу» — промелькнуло в мыслях гречанки. Девушка опустила глаза и поджала пухлые губы до состояния тоненькой линии, а брови сделала «домиком» — Да, он был в гневе, — снова вякнул Рустем, словно угадывая мысли рабыни и желая усилить пустые угрызения совести. — Но ничего, Паша отходит быстро. Ты же не Визирь, чтобы тебя могли выгнать из совета и не его жена, чтобы он мог, — хорват многозначительно промолчал, чем ещё больше разволновал девушку. — Зачем вы здесь, паша, — не выдержала Элиф-хатун. — Как это? — усмехнулся Рустем. — Я переговаривал с Великим Визирем о предстоящем заседании совета. Но из-за твоей оплошности паша не стал меня слушать, — Рустем издал серию цыкающих звуков. Элиф-хатун совсем поникла. Она нервно мяла пальцы одной руки в другой и учащённо дышала, пытаясь успокоить внутренние причитания. — Но я могу помочь твоему горю, хатун, — хорват приблизился к девушки, а она в ответ испуганно шарахнулась от него. — Каким же образом? — словно чувствуя какой-то подвох, гречанка нахмурилась. — Услуга за услугу, — на эти слова Элиф удивлённо вскинула бровями. — Я поговорю с Пашой, а ты мне взамен расскажешь что-нибудь интересное. — Но что конкретно я могу рассказать, Паша? — Элиф пока не улавливала мысль Рустема. — Это зависит от твоей осведомленности делами госпожи, — хорват изучал своими каре-зелеными глазами напугано-удивленное лицо рабыни. — Подумай хорошенько.       Элиф задумалась. Она служила Шах-султан меньше недели и помимо задания, состоявшего в верной службе госпоже, она с ней ни о чём не говорила. Врать гречанка не умела, а под испытующим взглядом Рустема-паши она совсем запуталась в своих мыслях. — Паша, госпожа меня не посвящает в свои планы, — честно призналась Элиф. — Какая жалость, — хорват сделал расстроенный вид. — Тогда послушай меня, хатун, — Рустем наклонил голову. — Ты плаваешь в опасных водах. Чем больше у тебя союзников, и чем выше их статус, тем твёрже ты будешь стоять на ногах. — Вы предлагаете мне объединиться, Паша? — Элиф недоумённо взглянула на хорвата. — Какая умница, — Рустем усмехнулся и вскинул бровями. — Для того, чтобы я мог тебе помочь, нам нужно держаться вместе. Визирь Хазрет Лери находится в шатком положении, его окружают лживые и завистливые люди. Ему нужна крепкая опора, которой можешь стать ты. — Что вы, Паша! — воскликнула гречанка. — Как можно! Я же простая рабыня и моя главная задача — верная служба моей госпоже. — Да, и поэтому ты так запыхалась, прибежав сюда, и так расстроилась, не застав здесь Пашу, — Рустем хрипло рассмеялся, а его глаза заискрились, увидев смущение Элиф. — Значит так, я поговорю с Айясом-пашой, а ты добудешь для меня какую-нибудь информацию про Шах-султан. Кстати, госпожа сегодня останется в Топкапы? — Нет, наверное, — пожала плечами Элиф. — Думаю, что мы вечером вернёмся во дворец Хатидже-султан. — Отлично. Раз так, то я в ближайшее время навещу госпожу, тогда и переговорим с тобой, — Рустем хотел было уже уйти, но голос рабыни его остановил. — Паша, зачем вы мне помогаете? Какая вам выгода? — Элиф стала понимать, что все действия хорвата корыстны. — Никакой выгоды, хатун, — Рустем развёл руками. — Просто печально наблюдать, как столько наивную и чистую девушку будет использовать жестокая и расчётливая султанша.       Эти слова произвели на Элиф довольно странное действие. Она находилась в замешательстве. Может быть, госпожа и впрямь использует её для каких-то своих интересов? Элиф из-за неумения врать, плоха как интриганка, а Рустем наоборот, опытен и прозорлив, так что хорошие отношения с ним не помешают. К тому же, если он разоткровенничается, то Элиф сможет рассказать что-то госпоже и завоюет уважение в её глазах. «Ах, Элиф, ты становишься как они, — возмутился её внутренний голос. — Тоже встаёшь на путь холодного расчёта?».       Пока девушка вот так стояла и размышляла, Рустем уже успел попрощаться и скрыться из виду, оставив её наедине со своими думами. Небо в этот момент нахмурилось, сильные холодные порывы ветра принесли с собой грозовые тучи. Сначала пара капель, а потом и целый поток небесных слёз обрушился на сухую землю. Плащ рабыни стал намокать, но она продолжала стоять. «Он зол на меня, надо было прийти раньше, тогда бы» — но внутренний голос не успел договорить, ведь Элиф сама прервала эту мысль и очнулась. Поток сменился на ливень, сопровождаемым грохотом. Гречанка медленно подняла свои светло-карие глаза на серое небо, отчего её открывшееся лицо быстро намокло, а капюшон стал спадать, подставляя под дождь и волосы. Постояв так какое-то время, Элиф, наконец, решилась вернуться во дворец.       Тем временем Шах-султан, поклонившись Повелителю, покинула его покои и вышла в коридор, где её уже поджидал самый верный из слуг — Мерджан-ага. Он сложился пополам в поклоне. — Мерджан, рада тебя видеть, — госпожа искренне улыбнулась.       Султанша стала расспрашивать его о службе на новой должности, которую он получил благодаря ей, о новостях из гарема. Разумеется, Мерджан, услышав последнюю тему, тут же доложил Шах-и-Хубан об «бесстыжей рабыне», что бесцеремонно подслушала разговоры в покоях повелителя. Только после того, как ага рассказал об этом, Султанша обратила внимание на отсутствие своей служанки. — А где Элиф-хатун? — Она ушла, госпожа, — глаза Мерджана недобро сверкнули. — И куда же? — В сад, госпожа. На тайную встречу с Великим Визирем, — евнух наклонил голову. — Вот как, — чёрные глаза Шах-султан заискрились. — А с чего ты это взял? — Паша не дал мне её отчитать, а потом, я сам слышал, как он пригласил её в сад, — хранитель покоев явно умалчивал свои издевательства над рабыней. — В итоге она сразу же убежала и сейчас с ним.       Шах-султан опустила глаза и заулыбалась. В тот момент, когда она хотела что-то сказать, в коридоре послышались шаги, а потом появилась и сама Элиф-хатун, переодетая в другое, розовое платье с небольшим пояском на талии. Девушка подошла к султанше и глубоко поклонилась, выражая всем своим видом глубочайшие извинения за тот проступок, о котором уже, судя по ухмылке аги, доложил Мерджан. — Разве ты не должна была ждать меня здесь? — Шах-султан делала вид, что недовольна поведением своей служанки. — Простите, госпожа, я всё объясню… — Элиф не успела договорить. — Очень на это надеюсь, хатун, — голос Шах стал строгим. — Ведь ты не должна забывать, что я приняла тебя к себе на службу не для того, чтобы ты бегала на тайные встречи в саду, бессовестная, — глаза султанши сверкнули. — А теперь прочь с моих глаз, — Элиф-хатун присела в поклоне и, кинув быстрый и недовольный взгляд на Мерджана, ушла по коридору в гарем. — Так ей и нужно, госпожа, — прошипел евнух. — Пускай знает своё место. — Разумеется, но прошу тебя, Мерджан, не лезь к ней, у меня на эту девушку большие планы. Я тебе о них расскажу, но всему своё время, — Шах-султан улыбнулась.